Странник. Первые главы

– Ну? – нетерпеливо переспросил царь. – Кому понадобилась только одна сандалия?

– Я учинил строгий допрос всем слугам. Но никто не признался. Клялись, что не брали. Всё это показалось мне странным. В самом деле, что толку от одной сандалии, пусть даже с ноги самого царя.

– Так ты не нашёл её?

Барух выдохнул:

– Нашёл.

И как-то загадочно дунул на ладони, будто сдувая невидимую пыль, а потом взмахнул руками.

– Чего тянешь? Говори. Опять испытываешь моё терпение, – разозлился Давид.

– Господин мой царь, тут такое дело получилось… Уж не знаю, нужна теперь тебе эта сандалия или нет.

– Говори яснее, – всё сильнее раздражался царь.

– Яснее скажет одна из твоих жён. Мелхола.

– Мелхола? – брови царя поползли вверх. – У неё моя сандалия? Зачем она ей? Кто пустил её в мои покои?

Барух низко склонился и ответил:

– Позволь мне привести к тебе того, кто помог Мелхоле заполучить твою сандалию. Когда я допрашивал слуг, мои глаза не обманули меня. Ты же знаешь, господин мой царь, что я вижу людей насквозь…

– Хватит самовосхвалений, дело говори!

Барух бесшумно вздохнул и продолжал:

– От моих глаз не ускользнул испуганный взор старшего прислужника царских покоев Йерухама. Допросил его уже с пристрастием. Позвать мерзавца? Пусть сам скажет.

Не дожидаясь ответа, Барух выскользнул за дверь. Через минуту дрожащий Йерухам ползал на коленях перед царём.

Барух пнул его ногой.

– Отвечай, гнусный вор! Зачем украл сандалию царя?!

– Я не хотел ничего дурного, – канючил прислужник. – Я всё уже рассказал.

– Теперь о твоих злодеяниях хочет услышать сам царь. Отвечай!

– Злодеяниях? – Йерухам чуть не плакал. – О нет, великий государь! Ни о каких злодеяниях я и не помышлял. Это госпожа Мелхола просила… Господи Всемогущий, помоги, защити… Никаких дурных помыслов против нашего царя не замышлял… Истину говорю…. Помоги мне, помоги, Господи… Вот ведь знал, что дело добром не кончится. Но как я мог отказать, когда такое говорит сама госпожа Мелхола? Господи, помоги…. Ничего дурного не…

– Хватит причитать, – оборвал его Барух. – Что сказала госпожа?

Йерухам быстро закивал, сглотнул и протараторил:

– Госпожа Мелхола сказала, что хочет спасти господина нашего царя от смертельного недуга.

– От какого недуга? – удивился Давид.

Йерухам ударился лбом об пол, да так звонко, что царь поморщился.

– Господин мой царь, клянусь, я ничего не знаю. Госпожа сказала только, что если не принесу сандалию, то Всевышний нашлёт на меня моровую язву за то, что не спас Его помазанника от смерти. Она сказала, что у царя тысячи сандалий, и он не заметит пропажи, а меня Господь одарит за благое дело.

Барух хмыкнул, мысленно наградив Йерухама званием «осла», а вслух произнёс:

– А благодать тебе, однако, не от Господа нашего пришла, а из рук госпожи Мелхолы – вчера вечером твоей семье в Сихем отправлено десять овец, а на тебе, как я вижу, новая одежда.

Йерухам простонал:

– Я не просил, это сама госпожа распорядилась.

– Пошёл вон, мерзкий червяк! – поморщился Барух и подал знак стражнику увести слугу.

Оставшись наедине с Барухом, Давид спросил:

– А теперь объясни мне всё толком. Я ничего не понял.

– Этот глупец, конечно, ничего не знает. Мне пришлось изрядно повозиться, чтобы докопаться до истины. Везде нужны свои уши и глаза. Через людей, поставленных блюсти порядок во дворце, я выяснил, что госпожа Мелхола очень сокрушалась о возвышении твоей новой жены Вирсавии, говорила, что обиду другим жёнам наносишь своим нежеланием посещать их покои. Говорила, что только, мол, одна Вирсавия у тебя на уме, что злые демоны завладели твоим сердцем, и что стал ты попирать законы Господа, и что даже сам пророк Нафан….

Барух осёкся и, ударив себя ладонью по губам, взмолился:

– Прости, государь. Проклятый язык мой…

– Да чего уж там, говори как есть, – махнул рукой Давид.

Барух облегчённо вздохнул и продолжил:

– Словом, задумала Мелхола отвадить тебя, господин мой царь, от Вирсавии. Поэтому и понадобилась ей твоя сандалия. Самая любимая, носимая тобой почти что постоянно. Всё это рассказала мне служанка Мелхолы. За вознаграждение, разумеется.

Давид покачал головой.

– Никому доверять нельзя. Всех подкупить можно. Как изменился мир… – царь махнул рукой. – Перестал я любить людей. Ни к кому доверия нет.

Барух изменился в лице.

– Для меня это обидные слова, государь. Я предан тебе. Как ты мог усомниться в моей верности?

Царь улыбнулся.

– Может быть, ты – единственный, кто не предаст меня, в случае…

Давид замолчал.

– Господин мой царь, я могу перечислить с сотню близких тебе людей, сердца которых чисты и на верность которых ты можешь рассчитывать всегда, что бы ни случилось.

– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Ну ладно, оставим это. Говори дальше.

– Так вот. Изготовила Мелхола из терракоты фигурку Ашеры  и выпрашивала у неё твою любовь и расположение. А потом принесла ей в жертву барана и… сандалию.

– Что?! Сожгла мою любимую сандалию?! – выкрикнул царь. – Вот презренная женщина!

– Знали бы про её деяния пророк Нафан и священники! Лишили бы звания царской жены за идолопоклонство! И кто надоумил госпожу Мелхолу сотворить такое?! Впрочем, я, кажется, догадываюсь. В услужении у неё множество иноземок…

Давид заходил по комнате. Он прекрасно понимал, что женщина в ярости способна на многое, даже изменить истинной вере. Конечно, все эти языческие божки рассматривались израильскими священниками как ложные, но простой-то народ на всякий случай и им, бывало, служил – вдруг помогут. Видел Давид это, и не раз. Домашние божки – терафимы – стояли во многих домах, охраняли очаг. Так уж исстари повелось.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37