Странник. Первые главы

Лёгким движением Вирсавия подхватила горную курочку на руки. Та сделала попытку вырваться, но потом вдруг затихла и даже приоткрыла клюв, будто застыв в удивлении, – её маленькие чёрные глазки с интересом изучали яркий красный камень, вправленный в обруч на голове Вирсавии.

– Ну и ну, – усмехнулся Давид. – Недурной вкус у этой птахи. Что и говорить – женщина. А знаешь, как их ловят?

Давид уселся на каменную скамью, куда была небрежно наброшена шкура тигра. Жена устроилась рядом.

– Как?

Вирсавия положила птицу на колени и погладила. Та уже не сопротивлялась, похоже, ей было даже приятно, что именно её выделили из всей куриной «толпы».

– Голыми руками поймать их очень трудно. Они пугливые и бегают так быстро, что человеку за ними не угнаться. Но слабость их кроется в чрезмерном любопытстве. Чтобы заманить глупых кекликов, делают полотняные щиты, увешивают цветными лентами и перьями. Птицы соблазняются яркими, пёстрыми обманками и становятся добычей  охотника.

– Неужели правда? – не поверила Вирсавия.

– Истинная правда, – сделал серьёзное лицо Давид. – А ещё их ловят у водопоя. Говорят, некоторые куропатки целый день могут любоваться своим отражением в воде и порой так увлекаются этим занятием, что туман застит им глаза и они тонут.

– Ну уж это выдумки, – засмеялась Вирсавия. – Не настолько же они глупы.

Она выпустила горную курочку к «подружкам».

– А это мы сейчас проверим. Эй, Юдит, – обратился Давид к служанке, – принеси-ка большое серебряное зеркало из спальни госпожи.

Юдит быстро юркнула во внутренние покои и через минуту вернулась с большим овальным зеркалом.

– Поставь-ка рядом с птицами, – приказал Давид.

Та самая куропатка, которую держала в руках Вирсавия, первая проявила интерес. Сначала её любопытство вызвали яркие камушки, украшавшие раму зеркала. Но ненадолго. Подойдя поближе и увидев своё отражение, птица настороженно повела глазом, потом вдруг преобразилась – вытянула шею, стала квохтать, хлопать крыльями, поворачиваться к зеркалу то одним боком, то другим. Куропатки, глядя на поведение своей подруги, стали осторожно приближаться к зеркалу. То и дело слышалась их дружная «болтовня»: «Ке-ке-лек, ке-ке-лек». А затем началось что-то невообразимое! Куропатки вертелись, квохтали, толкались, всем своим видом показывая отражению, что они гораздо лучше, красивее. Это было уморительное зрелище.

Вирсавия заливалась звонким смехом.

А Давид с наслаждением смотрел на раскрасневшуюся молодую жену, её прекрасное лицо, её искрящиеся аквамариновые глаза, полные безграничной любви к жизни.

Мила была сердцу Давида эта незатейливая игра, уносившая его усталый ум в счастливую страну чувств, где не было невзгод и трудностей, борьбы и предательства, не было ничего, что принадлежало его жестокому миру, имя которому – Власть.

Ему было уже сорок девять. А Вирсавии – девятнадцать. Он был на пике своего величия. Он создал то, чего не смогли создать ни Судьи, ни царь Саул, – объединил Израиль в единое государство, взял неприступный город-крепость Иерусалим и сделал его своей столицей.

Давид любил свою страну, молодую, только нащупывающую путь к величию и славе, но в то же время чувствовал себя пленником своего государства. Держа в руках все нити власти, он замечал, что с каждым годом это бремя всё больше тяготит его. Порой на него наваливалось нестерпимое чувство одиночества, и лишь Вирсавия могла вывести его из уныния. Она обладала каким-то магическим свойством преображать всё вокруг. Рядом с ней было легко и спокойно, она умела вести беседу, умела слушать и слышать, умела молчать. За последние дни он осознал, сколь глубокие корни пустила в его сердце любовь к ней. Нет, он не мог от неё отказаться! Ни тогда, ни тем более теперь. Пророк Нафан никогда не поймёт его, потому что не нуждается ни в ком, кроме Господа. А он нуждается! В искренней человеческой любви.

Давид испугался своих мыслей. Как он мог подумать такое, сравнить любовь Господа и любовь женщины? Но Господь простит его! Простит за эту дерзость, ведь он задумал построить Ему Дом, да такой, что превзойдёт самые величественные храмы на земле…

А у зеркала было настоящее столпотворение – выбиралась королева куриной красоты.

– Ты не узнаёшь в них своих жён? – сквозь смех обратилась Вирсавия к Давиду.

– Ну если только одну, – улыбнулся он.

– Меня? – Вирсавия сделала обиженное лицо. – Разве я столько времени провожу у зеркала?

– Нет, просто, при слове «жена» только ты встаёшь у меня перед глазами.

Вирсавия зарделась.  Взволнованно поправила выбившуюся прядь. Какие же у неё красивые руки! Давид с замиранием сердца следил за её тонкими пальцами. Ему хотелось ощутить их нежный трепет на своей щеке…

Вирсавия перехватила его взгляд.

– Если бы это услышали другие твои жёны, мне бы не поздоровилось.

– Никто не смеет обидеть тебя! Потому что ты неприкосновенна!

Он поднял её на руки и закружил по комнате.

– Ты – единственная! – громко крикнул Давид.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37