Странник. Первые главы

Коридор неожиданно расширился, образуя просторную комнату с колоннами. Впереди за большими дверями располагался круглый зал для собраний. Не доходя метров десяти, Иоав остановился и, оглядевшись, юркнул в боковой проход. Там, в тупичке, была незаметная дверь, задрапированная тканью. Сейчас дверь была закрыта. Но Иоав знал, что, если нажать нужный камень на стене, тяжёлый засов поднимется и путь на верхний этаж зала собраний будет свободен.

Иоав решительно нажал на камень. Узкие ступени вели наверх. Почти под самым потолком открывалась небольшая площадка, похожая на балкон. Осторожно выглянув из-за колонны, Иоав увидел то, чего и ожидал. Давид сидел на троне, напротив него, ухватившись за спинку каменной скамьи, стоял Нафан. Пророк был взволнован, однако говорил тихо. Иоаву пришлось напрячь слух, чтобы не пропустить ни слова.

Пророк рассказывал какую-то притчу. Давид сидел бледный и слушал её с нарастающим страхом, ибо в ней угадывалось прямое обвинение царю.

А притча была такая. В одном городе жили два человека: один богатый, другой бедный. У богатого было много мелкого и крупного скота, а у бедного – ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленьким ягнёнком и выкормил. Она выросла с его детьми, ела его хлеб, пила из его чаши, спала на его груди и была ему как дочь.

– И вот пришёл к богатому человеку странник, – грозный голос Нафана с каждым словом звучал всё громче и громче, – и богатый пожалел своих овец. Отнял у бедного его овечку и приготовил из неё еду для гостя.

Пророк замолчал, выжидающе глядя на Давида. Тот тоже молчал.

– Что скажешь, царь? – тихо спросил Нафан.

Давид прекрасно знал, к чему клонит пророк, но решил прикинуться непонимающим.

– Притча, которую ты рассказал, поучительна. Этот человек, богач, достоин смерти! – с негодованием воскликнул Давид. – За то, что он сделал, и за то, что не имел сострадания. А за овечку он должен заплатить вчетверо!

Нафана потрясло лукавство Давида.

– Ты и есть тот богач, который отнял овечку!

Царь плотно сжал губы. Его руки дрожали. Опять Нафан напоминает ему о его смертном грехе. Он и сам не мог себе простить того, что совершил.

– Да, я согрешил перед Господом! Я каюсь! Каюсь! И искуплю свой грех!

Пророк продолжал клеймить его:

– Господь помазал тебя в цари над Израилем, избавил от руки Саула, дал тебе дом, жён, богатство и, если этого мало, дал бы ещё больше. Зачем же ты пренебрёг словом Господа, сделав зло перед очами Его? Урию Хаттеянина ты поразил мечом аммонитян, жену его Вирсавию взял себе в жёны!

– Мой грех велик! Но я искуплю его! Воздвигну для Господа нашего Дом. Великий Дом! Все сокровища царства положу к Его престолу!

– Господь не нуждается в твоей милости, – раздражённо бросил Нафан. – Дом Господа – священная скиния, Ему не нужен земной дом. Его обиталище – весь мир! И никакие богатства не помогут тебе искупить вину. За зло Господь накажет тебя так, как ты этого заслуживаешь. Ты отнял жену Урии Хаттеянина, так Господь возьмёт твоих жён и отдаст ближнему твоему, и ближний будет спать с жёнами твоими. Ты сделал это тайно, а Он сделает это перед всем Израилем!

Слова Нафана были подобны грому. Этот маленький, худой, скромно одетый человек, смугловатый, с длинным острым носом, тонкими губами, высоким лбом и длинными редкими волосами, разделёнными ровным пробором, имел какое-то магическое свойство подавлять людей. От него словно исходила угроза. Речи его были правильны, но  слова его, как брошенные камни, били больно и не оставляли надежды на спасение.

Пророк сверлил Давида глазами. Он ждал от царя мольбы о спасении. Его пророчества были поистине ужасны. Но царь молчал, опустив голову.

Нафан подошёл ближе, почти к самому трону, и, не сводя глаз с Давида, отчётливо произнёс:

– Ты объявил богачу приговор за содеянное зло: достоин смерти.

Давид поднял голову и выкрикнул прямо в лицо пророку:

– Я готов умереть! Пусть Господь избавит меня от позора!

– Нет, ты не умрёшь, – покачал головой Нафан. – Это было бы слишком легко. Умрёт родившийся у тебя сын! Он искупит твой грех!

Давид вскочил с трона. Крик отчаяния вырвался из его груди:

– Нет!!!

– Так сказал сам Господь, – сурово продолжал Нафан. – Я лишь передал тебе Его слова. И не в твоей власти изменить Его решение.

Давид смотрел на пророка, ища в его глазах хоть толику сочувствия. Тот знал, как терзается царь, осознавая свою вину. Но в гордом облике пророка не было и намёка на милость. Он вынес приговор от лица Всевышнего, заслуженный приговор. Помазанник Господа нарушил завет Яхве – отнял жену у ближнего, подло умертвив её мужа, – и должен понести наказание.

Давид опустился на трон и, обхватив голову руками, прошептал:

– Пусть Господь отнимет у меня жён. Пусть поразит меня смертью или нашлёт проказу. Но пусть оставит сына. Мой мальчик Михаэль должен жить. Вымоли у Господа прощение! Нет! Я сам принесу Ему великие жертвы, буду молиться у Ковчега до тех пор, пока не услышу глас прощения.

– Ты, помазанник Божий, нарушил закон и должен понести наказание, – повторил пророк недрогнувшим голосом. – Это слова Господа.

Иоав во все глаза смотрел на разыгрывающуюся трагедию. Краем глаза он заметил какое-то движение, у большой колонны возле дверей мелькнула тень. Кто-то прячется? Он присмотрелся. Нет, показалось. Он был так взволнован, что не мог сосредоточиться, перед глазами всё плыло. Иоав устало прислонился к стене. Его руки судорожно сжали эфес меча, всё тело била дрожь. Навязчивая мысль пронзила сознание. Нафан победил всесильного Давида. Но откуда в таком тщедушном человеке такая могучая сила?

Влияние Нафана на государя росло с каждым годом. Это пугало Иоава. Ещё свежи были в памяти воспоминания о пророке Самуиле, до последнего дня пытавшемся подчинить себе первоизбранного царя Саула. Самуил считал, что именно он, пророк, должен управлять умами израильтян от имени Яхве (как это было всегда!), а дело монарха – слушать и внимать воле Господа, явленной его устами.

Самуил был последним правящим пророком, но глупый народ потребовал избрать царя, как у других. Пришлось уступить. Скрепя сердце он помазал народного любимца Саула на царство, в душе надеясь, что это ненадолго и всё вернётся на круги своя. Зачем вообще народу царь, когда есть пророки и судьи? Но Самуил ошибся…

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37