Странник. Первые главы

Подавая Давиду пиалу с тёплым козьим молоком, Барух пристальным взглядом старался проникнуть в мысли царя, но ничего не прочёл на его спокойном лице.

Медленно, с наслаждением Давид сделал глоток. Невзирая на время и место, любимый напиток всегда будил в нём приятные воспоминания. Воспоминания детства, босоногого, иногда голодного, но всегда счастливого. Тёплые руки матери, протягивающие чашку с молоком, её ласковые любящие глаза. И простые слова, идущие от самого сердца: «Пей, сынок, будешь самым сильным». Самым сильным! О да, вот кто истинный пророк! Сын простого пастуха стал царём Израиля! Но как же долго он шёл к этой цели…

– Так что сказать пророку, господин мой царь? – прервал мысли Давида управляющий.

– Вот что, Барух…

Давид немного помедлил. Поставил недопитую чашку на стол, пригладил пышную бороду. Барух напряжённо ждал указаний.

– Пророку не мешало бы хорошенько подкрепиться, – вымолвил наконец царь. – Он ведь прямо из Хеврона? Устал, поди, с дороги. Подай-ка ему еды, да такой, чтобы не мог оторваться, не мог насытиться.

Улыбка тронула губы Баруха.

– Я прикажу приготовить гусиную шейку с луком и жареной мукой . Ох, как пророк Нафан обожает это блюдо. Прямо тает… Сколько раз замечал, как у него трясутся руки, закатываются глаза и предательски бурчит в желудке при виде гусиной шейки. А уж когда он начинает её есть… – Управляющий смачно прищёлкнул языком и повёл носом, будто соблазнительный запах уже   щекотал ему ноздри. – Воистину говорят: «Хороший стол исцеляет раны».

– Какие у пророка могут быть раны? – саркастически ухмыльнулся Давид.

– Ну-у… душевные. Какие же ещё? – пожав плечами, ответил Барух. – Вон сколько безбожников вокруг!

Барух прикусил язык, вспомнив, что совсем недавно Нафан изобличал самого царя. Но быстро нашёлся, вернувшись к животрепещущей теме еды:

– Ещё прикажу подать мясной бульон с миндалём, лепёшки с мёдом и кунжутом, рубленые жареные овощи с утиными яйцами…

Барух, загибая пальцы, стал перечислять блюда. Царь удовлетворённо кивал, спрятав улыбку в бороду. Когда управляющий загнул все пальцы на руках, Давид остановил его:

– Я думаю, этого достаточно. И, чтобы не скучно было пророку, пригласи священника Авиафара составить ему компанию.

– Господин мой царь, позволю себе заметить, что стол – это единственное место, где люди не скучают с первого же мгновения.

– Неужели?

– Истину говорю, проверял, и не единожды, – кивнул Барух.

Его круглое лицо с маленькими, но выразительными глазами расплылось в довольной улыбке.

– Говоришь, не скучаешь за едой? – усмехнулся Давид. – Не суди всех по себе. А впрочем… может, ты и прав. Но всё равно позови Авиафара. Так мне будет спокойнее. Им есть о чём побеседовать. Надеюсь, до полудня пророк не побеспокоит меня.

– Я бы на его месте после такой трапезы не посмел бы до ужина беспокоить.

– Ох, любишь ты, Барух, болтать попусту. Смотри! Как бы за плохой язык хорошей головой не поплатиться.

– Правда твоя, господин мой царь, – вздохнул управляющий, но в глазах его сверкали лукавые огоньки. – Всё хочу помолчать, а слова сами вылетают, будто не я их говорю, а кто-то другой.

– Другой? Коли так, то передай этому другому, что с потерей твоей головы его язык тоже онемеет.

Барух хлопнул себя по лицу:

– Эй! Ты слышишь, что говорит царь Давид? Всё… Он будет молчать, господин мой царь. Голова нам обоим нужна. Но, согласись, государь, всё же странно… Почему Господь так устроил, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти?

– Такие вопросы ты задай пророку Нафану.

– А что, и задам.

Давид саркастически усмехнулся. Странные мысли приходят в голову Баруху. Однако он и сам был бы не прочь получить ответ на этот вопрос.

– Только вот знаю я, что скажет пророк, – задумчиво произнёс Барух. – Господь создал мир таким, какой он есть. И если ты будешь задавать глупые вопросы, то Он пошлёт наказание на твою голову. Когда овца упорно удаляется от Пастыря, от своей отары, сбиваясь с верного пути, тогда  удар пастушьего посоха зачастую оказывается самым надёжным средством, чтобы вернуть её на место.

– Это верно, – ответил Давид. – Господь всё делает во благо.

Барух был из тех людей, о которых говорят, что за ничем не примечательной внешностью скрывается очень непростой человек. Он хотел казаться беспечным, видно, считая, что так проще жить, но порой его рассуждения ставили Давида в тупик. Возможно, это молодость давала ему право иногда быть безрассудным.

Баруху было всего двадцать пять лет. Три года назад Давид взял его на службу дворецким и разглядел в нём человека преданного, сообразительного и расторопного. Должность главного управляющего Барух получил недавно – всего полгода назад. Справлялся с ней отменно. Прежний управляющий больше занимался интригами, нежели делами, к тому же находился в том почтенном возрасте, когда пора уже было думать о душе. Однако крепко держался за своё место и уходить на покой, лишать себя удовольствия власти – хоть и небольшой, но всё же власти! – не собирался. Удалить же его из дворца без уважительной причины было достаточно сложно. Потомок знатного рода из колена Иудова, к тому же родственник царя. Впрочем, ещё одно обстоятельство способствовало стабильности его положения – в своё время он очень помог Давиду, спрятал его в собственном доме от врагов. Но неразрешимых проблем не бывает. Давид не стал мудрствовать, он воспользовался проверенным и почти безотказным способом – осыпал управляющего поистине царскими дарами. Тот остался доволен подарками и спокойно удалился в свой дом недалеко от Иерусалима.

Давид вернулся к насущным делам:

– Скажи, Барух, нашёл ли ты мою пропавшую сандалию? Это были мои любимые сандалии, как ты помнишь.

Барух изменился в лице. Брови сдвинулись к переносице. Правая рука сама потянулась к носу и яростно почесала его. Давид знал эту привычку управляющего –  признак сильного волнения.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37