Странник. Первые главы

Оставив стражников в коридоре, Барух свернул в боковую комнату-купальню. Его окутал приятный аромат лаванды, розы и мёда. Царящее здесь умиротворение заставляло забыть обо всём суетном. Около большого медного чана «колдовали» двое прислужников. Один, седовласый, длиннобородый, с большим крючковатым носом, размешивал воду   кедровым ковшом, а другой, молодой, тонкой струйкой лил из серебряного кувшина настой трав. Седовласый тихо командовал, когда надо остановиться. Рядом, на белоснежном мраморном столике, стояло несколько золотых и серебряных сосудов с узкими горлышками, полных масел и травяных настоев на любой, самый изысканный вкус. Но сейчас банщики добавляли в воду определённую смесь. Царь был постоянен в своих привычках: принимал утреннюю ванну только с лавандой и розой.

Барух потрогал воду.

– Потеплее надо бы.

Седовласый молча кивнул.

Проверив на чистоту и мягкость простыни для вытирания, Барух удалился из купальни, оставив банщиков «колдовать» дальше.

В просторной кухне царила суета. Дурманящие запахи просачивались в коридор, навевая приятные воспоминания у проходивших мимо сытых людей и вызывая бурление в животе у голодных.  Управляющего уже ждал серебряный поднос, на котором стоял кувшин с тёплым козьим молоком. Повар совершил обычный ритуал: разлил молоко по двум маленьким пиалам, одну выпил сам, другую протянул Баруху. Удовлетворённо кивнув, управляющий аккуратно взял поднос и направился в покои государя Давида. Стражники с пленным Йерухамом, словно тени, последовали за ним.

У дверей в царские покои Барух остановился, повернулся к стражникам и строго сказал:

– Ждите здесь, пока не позову. И не спускать с него глаз! – Он презрительно ткнул пальцем в Йерухама.

Воины-охраны подозрительно покосились на пленника и его стражу. Один даже хотел что-то сказать. Но старший смены зло зыркнул на любопытного. Тот вытянулся по стойке «смирно» и застыл как изваяние. Старший услужливо открыл дверь и впустил управляющего.

Давид стоял у открытого окна и смотрел, как лёгкой поступью подкрадывалось беспокойное утро. Солнце ещё не успело высушить росинки на листьях, кое-где лёгкий туман устилал землю прозрачным покровом, но птицы уже проснулись, их звонкие трели разносились по всем уголкам сада.  Царь с наслаждением щурился от яркого света и вдыхал свежий утренний воздух, пропитанный дурманящими ароматами роз и магнолий. На сердце было радостно. Да и как не радоваться – любимая жена Вирсавия родила ему сына!

Уже несколько дней он пребывал в приподнятом настроении. А сегодня – особенный день. Вирсавия пошла на поправку и уже может ходить. По такому случаю он приготовил ей подарок. Необычный подарок… В предвкушении встречи сердце забилось чаще. Боже, как же он любит её!

За спиной послышались шаги. Давид нехотя обернулся.

– А, это ты, Барух.

Управляющий низко склонился перед повелителем и тихо сказал:

– Господин мой царь, пришёл пророк Нафан.

Давид сдвинул брови. Настроение сразу испортилось. Не хотел он сегодня разговаривать с пророком. Опять будет наставлять, учить. Но и отказать – значит пренебречь человеком, чьими устами говорит сам Господь. Давид догадывался, что речь пойдёт о Вирсавии. Нафан с самого начала с неудовольствием взирал на их союз. А когда родился сын, стал ещё нетерпимее. Как же надоели все эти нравоучения!

Пророки, пророки… Во все времена они как гвоздь в сандалии. Предсказывают, клеймят, поучают. И попробуй их тронь! А откуда простому человеку знать, что назвавший себя пророком говорит устами Господа? Много ли таких предсказаний сбылось? Вот сам Нафан, когда его спрашивают о будущем, всегда отвечает уклончиво и туманно, а как поучать – так яснее ясного.

Всё тревожнее становилось на сердце у Давида. Каждый раз он гнал от себя подобные мысли, и каждый раз они упрямо проникали в сознание, вызывая тысячу сомнений.

Пророки, пророки… Вскармливают дух израильтян тревогой и страхом. Бывает, что их предсказания порождают надежды врагов. Но что ещё хуже – эти хитрецы, снабжённые точными сведениями, удивляя простых людей и царей прозорливостью, проникают во власть, вмешиваются в дела государства… Хорошо ли это?

Давиду пришла в голову смелая мысль. Может, объявить Нафана лжепророком? Хм… По законам Моисея такого провидца предают смерти… Но, с другой стороны, что толку? На освободившееся место придёт другой. Авторитет пророков незыблем. Уж лучше Нафан. Да и, надо признать, умён он. Может, и впрямь пророк? Кто их разберёт…

И потом, было время, когда пророк Нафан благоволил ему и предсказания его были весьма обнадёживающими. В самом начале его царствования пришёл к нему Нафан и сказал, что было ему видение, глас Господа. Давид помнил это пророчество слово в слово.

«И теперь так скажи рабу Моему Давиду: так говорит Господь Саваоф: Я взял тебя от стада овец, чтобы ты был вождём народа Моего, Израиля; и был с тобою везде, куда ни ходил ты, и истребил всех врагов твоих пред лицом твоим, и сделал имя твоё великим, как имя великих на земле. И Я устрою место для народа Моего, для Израиля, и укореню его, и будет он спокойно жить на месте своём, и не будет тревожиться больше, и люди нечестивые не станут более теснить его, как прежде… Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твоё, которое произойдёт из чресл твоих, и упрочу царство его…»

Давид подумал:

«А теперь, пожалуй, и не мил я стал Господу нашему? Или пророку? Или почувствовал Нафан вседозволенность? Я будто бы и не принадлежу себе больше. Всё должен делать по указке дудочника, с оглядкой, боясь услышать гневные слова. Я, царь Израиля, должен трепетать перед какими-то паршивыми людишками, не умеющими даже меч в руках держать, но возомнившими себя святыми!»

Царь остановил поток мыслей. Так и до греха додуматься можно. Бог с ними, с пророками. Видать, не избавиться от них никак. Придётся терпеть.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37