Монсегюр. В огне инквизиции. Первые главы

Послышались шаги, и они замолчали. Пьер скользнул в соседнюю комнату, раздосадованный, что не смог дослушать разговор до конца. Через приоткрытую дверь он услышал, как мать приглашала незнакомца к обеду. Но тот отказался, и вскоре юноша, выглянув в окно, увидел, как таинственный гость вскочил на коня и умчался прочь.

До самого вечера Пьер не видел отца. Только когда стало темнеть, тот позвал сына к себе в комнату.

Слуга налил в бокал красного вина, подал хозяину и с поклоном удалился, оставив отца и сына наедине. Рауль пригубил вино и повернулся к сыну. Лицо его было спокойно, однако во взгляде чувствовалось напряжение.

– Ты должен ехать. Возьми коня и быстрей уезжай из Тулузы! – Рауль де Брюи протянул сыну кожаный мешок. – Мать собрала тебе в дорогу.

Пьер бросил тревожный взгляд на дверь, из-за которой доносился тихий плач матери.

– А как же ты, отец? Я не поеду без тебя! – в отчаянии воскликнул он, вспомнив последние слова незнакомца.

– Тебе нужно отправиться в замок Монсегюр, – произнёс Рауль голосом, не терпящим возражений. – Передашь вот эту бумагу Бертрану Мартену.

И он протянул сыну свиток.

Пьер молча взял послание, даже не спросив отца, что в письме и почему он так поспешно посылает его в Монсегюр. Это насторожило Рауля.

– Ты слышишь меня? Передашь письмо Бертрану Мартену.

Пьер понял, что ему следует удивиться.

– Самому Бертрану Мартену, епископу катаров?

– Да. Это очень важно. Отправляйся немедленно!

– А ты… – Пьер запнулся. Огорчение и досада охватили его. Собравшись с духом, он твёрдо сказал: – Мы должны ехать вместе. Я знаю. Ты не можешь здесь оставаться. Инквизиторы придут за тобой.

Отец внимательно смотрел на сына и молчал. И это молчание было красноречивее любых слов.

Рауль не мог уехать. Его исчезновение вызвало бы подозрение у святого следствия. Инквизиторы стали бы искать его, а значит, могли схватить и Пьера. Этого нельзя было допустить. Пьер должен беспрепятственно добраться до замка.

– Поедешь один. Твоего ухода из города никто не заметит. Это письмо должно попасть в Монсегюр.

– Но, отец, твоя жизнь в опасности, – упорствовал Пьер. – Инквизиторы только приехали в Тулузу, а уже сколько доносов поступило им на вполне благонадёжных граждан. Что уж говорить про тебя…

Рауль нахмурился.

– Доносы… И как люди способны на такое? Я не узнаю Тулузу. Трусостью и низостью пропитан этот город. Где былая гордость тулузцев? Где честь? Люди готовы захватить чужое имущество любой ценой, вопреки всякой справедливости, как хищники, без стыда презрев слова Божьи о любви друг к другу.

Он замолчал. Комок подступил к горлу, тяжело заныло сердце.

Некогда весёлая, беззаботная и гордая Тулуза, столица трубадуров, блиставшая изысканностью нравов и образованностью, Тулуза, которую Рауль так любил и за свободу которой боролся, превратилась в угрюмый, мрачный монастырь, где царили подозрительность и страх. Не консулы и не законный хозяин этой земли, граф Тулузский, властвовали здесь, а безжалостные инквизиторы, наделённые Римской Церковью почти неограниченной властью.

С прибытием инквизитора Вильгельма Арнальди в Тулузе открылся церковный трибунал. Город замер в ожидании чего-то ужасного. Почти сразу в руках святого следствия оказалось более ста доносов, и с каждым днём доносителей становилось всё больше и больше. Каждый мог оклеветать собрата. Инквизиция стала оружием тех, кто хотел избавиться от личных врагов. Даже самые благочестивые католики не чувствовали себя спокойно, любого из них могли обвинить в соумышлении ереси. Доносчиков вовсе не пугало, что закон предусматривал наказание за клевету. Их информация, как правило, носила уклончивый характер: мол, подозреваемый, может, и не еретик, но слухи свидетельствуют о его неблагонадёжности, а сами-де они доносят не из злого умысла, а исключительно исполняя повеление святого следствия.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31