Монсегюр. В огне инквизиции. Первые главы

Сергей даже не шелохнулся. Его будто парализовало. Аня смотрела на Ветрова и испуганно моргала.

– Гаврилов, быстро! Чего уставился? А то Малахова уйдёт далеко и шум поднимет не по делу.

Гаврилов медленно попятился от Сашки.

И тут наконец до Ветрова дошло. Он захохотал. Ане показалось, что даже как-то зловеще. У неё подкосились ноги, и она мягко осела на землю. Саша подхватил её.

– Ань, ты чего? Эй, вы… это… Это не то, что вы подумали. Совсем уже что ли? – И он покрутил пальцем у виска. – Вы серьёзно подумали, что это я Ваньке голову отрезал?

Аня в голос заплакала. Если бы были силы, она бы убежала. Так спокойно говорить об отрезанной голове друга! Пусть даже не он это сделал.

Ветров поспешил объясниться:

– Ребята, вы всё не так поняли. Это Ванька, придурок, шутку такую придумал, с отрубленной головой.

– Как это? – еле слышно пробормотал Гаврилов. – Он сам себе, что ли, её отрубил?

– Да живой он! Живой! – закричал Сашка, выходя из себя. – Дырку вырезал в столе и голову просунул. Серёга! Беги, догоняй Малахову.

– Дырку в столе? – у Гаврилова челюсть отвисла.

– Да! Да!

– А кровь на скатерти? – простонала Аня, всё ещё не веря Ветрову.

– Да это малиновый сироп. Ну что ты стоишь, Серёга? Беги за Маринкой. И всё ей объясни.

Малахова в это время выглядывала из-за угла соседнего дома. Рядом с ней были два парня из школы, тоже приглашённые на праздник, но пока ещё не видевшие Ванькиного «сюрприза». Они размышляли о том, не сошла ли Малахова с ума: как-то не верилось, что Ветров вдруг оказался маньяком-убийцей, – но и подойти поближе не решались.

Гаврилов выступил в качестве парламентёра. Вскоре все шестеро направились к дому Ивана.

Малахова предпочла остаться на улице. А Аня, вцепившись в руку Гаврилова, последовала за ребятами. Они даже не подозревали, что в это время в квартире Оболенского появился ещё один человек, которого на вечеринку вовсе не приглашали.

Когда Аня и Марина с радостным настроением шли в гости к своему другу, сосед Ивана по лестничной площадке Пётр Михайлович, солидный гражданин, отставной военный, в халате и тапочках, спокойно смотрел телевизор. Показывали футбол, «Спартак» – «ЦСКА». Шла двадцатая минута первого тайма. Армейцы атаковали, напряжение на поле возрастало. Пётр Михайлович налил себе пива и только поднёс стакан к губам, как вдруг услышал истошный девичий крик. От неожиданности он вздрогнул, чуть не облившись. Тут снова раздался крик. Пётр Михайлович встал, тихо выругался и пошёл наводить порядок в доме. Со словами «До чего молодёжь дошла, уже орут, не стесняясь, в общественных местах», он вышел на лестничную площадку. Не обнаружив там никого, перегнулся через перила, но услышал лишь, как хлопнула дверь подъезда. Это Аня с Мариной, а следом за ними Серёга Гаврилов выскочили на улицу. Покачав головой, Пётр Михайлович хотел было вернуться в кресло и наслаждаться футболом, как вдруг увидел настежь открытую дверь квартиры Оболенских.

Постояв некоторое время в нерешительности, он всё же поддался любопытству и решил заглянуть. То, что произошло дальше, было уже не комедией, а настоящим сумасшедшим домом.

Оболенский, всё ещё сидя под столом и не подозревая о новом госте, ради развлечения попытался дотянуться ртом до ближайшей тарелки с помидорами, украшенными петрушкой. Ему как раз удалось ухватить ветку зелени, и в этот момент в комнате появился сосед-полковник. Увидев живописный натюрморт с салатами, фруктами и головой парнишки, он так и застыл на месте, издав нечленораздельный хриплый звук, похожий на мычание. А веточка петрушки, зажатая в Ванькиных губах, вообще добила его.

«Свечи, музыка… Это же ритуальное убийство», – пронеслось в голове полковника.

Сосед привалился к дверному косяку и схватился за сердце.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31