Часть 2. Хива. История, застывшая в камне
Итак, небольшой отрывок (в сокращённом варианте) из новой книги «Большая игра». Я намеренно включаю его в текст Заметок, чтобы вы наглядно представили быт и нравы жителей хивинского ханства, в том числе и правителей в период строительства первого русского форта. А так же для вас станет очевидным — как ни крути, а пора было начинать укреплять южные границы нашей страны.
***
…В 1847 году в Приаралье, на границе с Хивинским ханством, появился первый укреплённый форт Раим. Он был построен военным инженером отдельного Оренбургского корпуса Карлом Ивановичем Герном. В это время, как вы помните, во главе Хивинского ханства стоял Мухаммад Амин-хан, тот самый, что начал строительство самого высокого минарета Кальта-Минор. Правда, тогда он только получил ханство и, возможно, ещё не думал о столь грандиозном строительстве. Пока его волновали осмелевшие и отчасти обнаглевшие туркмены Мервского оазиса (война была в самом разгаре). На их усмирение он бросил все силы. Амин-хану предстояла трудная борьба. И не только на полях сражения, но и внутри самой Хивы, поскольку туркменов среди жителей города было предостаточно. А они умели блестяще плести заговоры. Пожалуй, туркмены были самыми изощрёнными заговорщиками, начиная ещё с арабских завоеваний. В своё время они ловко приспособились к завоевателям-арабам, которые дошли до Мервского оазиса и долгие годы топтались на месте — никак не могли покорить Хиву и Бухару. Туркмены бегали туда-сюда, то к бухарцам, то к арабам в качестве посредников, плетя заговоры, собирая сплетни и устраивая втихаря тёмные делишки, договариваясь и, наоборот, рассоривая противников. Чего-чего, а интриги они плести умели. И умели приспосабливаться, вовремя принять сторону сильного. Амин-хан прекрасно знал на что способны туркмены и загасить в корне все поползновения к трону (были случаи, когда они захватывали в Хиве власть) было его главной задачей. Словом, правление нового хана начиналось в непростых исторических условиях. А тут ещё на северных границах русские что-то затевают.
Когда хивинскому хану донесли, что русские возводят форт (начало строительства – 1846 г.) в устье Сырдарьи, он, без преувеличения, пришёл в негодование. Что нужно этим русским? Зачем они сунулись туда? Все эти разговоры о якобы чисто исследовательской миссии по изучению Аральского моря, полная чушь. Не сегодня-завтра туда придут солдаты, привезут пушки. Так думал Амин-хан. И был прав, конечно.
Не мешкая, в Россию были отправлены послы. Дорога неблизкая. Сначала с караваном от Хивы до Оренбурга. А это около двух месяцев пути. От Оренбурга до Петербурга ещё месяца три, а то и четыре.
В Оренбург послы прибыли в декабре 1846 года, а до Санкт-Петербурга добрались лишь в марте 1847 года. Послы настоятельно потребовали у Николая I, чтобы оренбуржцы снесли укреплённый форт. Русский император, разумеется, ответил отказом. В итоге, послы уехали ни с чем. В Хиву они вернулись лишь к лету 1847 года. К тому времени работы в порту Раим были завершены. Более того, из Оренбурга в разобранном виде доставили двухмачтовую шхуну «Николай», оснащённую двумя пушками. Это было первое судно будущей Аральской флотилии.
Донесение послов об отказе русского царя снести крепость разозлила Амин-хана. Насторожила новость и о шхуне с двумя пушками. В августе он отправил двухтысячный отряд к Сырдарье. Войско хивинцев, в составе которого были и разбойничьи банды казахов, переправилось через Сырдарью, но не решилось прямо атаковать Раимское укрепление. Они ограбили местные казахские кочевья, обратно перешли реку и укрылись в хивинской крепости Джар-Кола.
Губернатор Оренбурга Владимир Афанасьевич Обручев. Ему подчинялся гарнизон форта Раим ►
Комендант Раима подполковник Ерофеев оказался в сложном положении. С одной стороны он понимал, что оставить без ответа столь дерзкое нападение (а правый берег Сырдарьи считался российской территорией), это значит допустить повторные набеги.
Но с другой стороны, он не мог нарушить приказ Оренбургского губернатора Владимира Афанасьевича Обручева, запретившего пересекать границу, то есть переходить реку. Именно по Сырдарье была обозначена граница между Россией и Хивинским ханством.
И всё же ответ нужно было дать. Небольшой отряд из двухсот человек, в состав которого входили обычные солдаты и оренбургские казаки, выдвинулся в направлении хивинской крепости Джар-Кола, прихватили с собой две пушки.
Оренбургские казаки ▼
Русские солдаты. Рисунки художника Василия Верещагина (В. Верещагин – один из первых художников, посетивший Туркестан. Участвовал в обороне Самарканда во время восстания 1868 года) ▼
Оренбургские казаки, середина XIX века ▼
Оренбургский казак, середина XIX века ▼
Вот такие пушки использовались в походах. Картина Василия Верещагина «Пушка» ▼
Параллельно с отрядом по реке Сырдарье шла Шхуна «Николай», оснащённая двумя пушками. Сопровождали русских солдат ограбленные казахи, горевшие желанием отомстить хивинцам и примкнувшим к ним разбойникам-казахам, причём с каждым пройденным километром кочевников пребывало всё больше и больше. В конечном итоге, когда русский отряд остановился напротив крепости Джар-Кола, казахов собралось около 700 человек. Хивинцев и русских разделяла река. Русские зарядили пушки и стали стрелять с земли и со шхуны. Хивинцы, ещё увидев издалека плывущую гигантскую (по их меркам) шхуну, сильно взволновались.
Русские стреляли, но в большей степени это было лишь запугивание. Солдаты горели желанием вступить в бой, но не могли нарушить приказ не переходить реку. А для вольных кочевников все эти границы и приказы далёкого оренбургского градоначальника были пустым звуком. Вдохновившись грохотом пушек, казахи кинулись переправляться через Сырдарью. Комендант Раима Ерофеев не пытался их остановить, лишь развёл руками, усмехнувшись в усы.
Казахам, ворвавшимся в крепость, практически ничего не пришлось делать. Хивинцы, деморализованные всем этим шумом, уже уносили ноги. Для казахов это была ошеломляющая победа почти без потерь. Более того, они отбили у противника 50 тысяч баранов!
На какое-то время хивинцы затихли. Тем временем в форт Раим в разобранном виде на сотне повозках доставили ещё одну двухмачтовую шхуну «Константин», чуть большую по размерам, чем «Николай». Длина её составляла 14,33 метра, а ширина 4,88 метра. Она также была оснащена двумя пушками.
◄ Алексей Иванович Бутаков, капитан-лейтенант флота, начальник Аральской гидрографической экспедиции, позже стал командиром Аральской флотилии
Обе шхуны «Николай» и «Константин» в большей степени предназначались для исследование Аральского моря, описи берегов и открытии новых островов.
Начальником экспедиции назначили тридцатидвухлетнего Алексея Ивановича Бутакова, тогда ещё молодого, подающего надежды морского офицера. Его рекомендовал главе морского ведомства князю А.С. Меншикову знаменитый мореплаватель адмирал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен.
В экспедицию, состоявшую из 27 человек, помимо морских специалистов вошли топограф, геолог, ботаник, биолог, фельдшер и художник. Всех их отбирал лично Бутаков. Он же отобрал и художника. Звали его Тарас Григорьевич Шевченко. В то время он находился в ссылке в Оренбурге, служил простым солдатом. Шевченко был рад избавиться от солдатской муштры, занявшись любимым делом.
Портрет Г. Шевченко ▼
Форт Раим, рисунок Т. Шевченко, 1848 г. ▼
Шхуна «Константин» в форте Раим, рисунок Т. Шевченко, 1848 г.▼
Форт Раим, на переднем плане – могила казахского батыра Раима. Рисунок Т. Шевченко, 1848 г.▼
Форт Раим, шхуны. Рисунок Т. Шевченко ▼
Первая церковь и колокольня на территории форта ▼
Хивинского хана очень беспокоило оживление русских и прибытие второго судна. И он снова отправил послов в Россию. В Санкт-Петербург послы прибыли в начале 1850 года. Как и в прошлый раз, снова потребовали снести Раим. И опять Николай I ответил отказом.
ТАТЬЯНА СЕМЁНОВА
