По следам инков

[Татьяна СемёноваModerator]

Здесь пишите отзывы на книгу «По следам инков»
Спасибо всем за отзывы! : )

[Наталья]

Ткёт, ткёт полотно госпожа История. Не спеша. Не оглядываясь. Не исправляя. Ее бесконечное покрывало, крадущее цвета и голоса, имена и победы,надежно скрывается за туманами прошлого. Ткань усыпана пеплом и пахнет гарью. Ткань звенит хрусталем и источает аромат свежесрезанных роз. Руки истории обожжены магмой вулканов и носят раны от падающих звезд.
А там, за обманчивой простотой нитей, умопомрачительные запахи и звук боевого горна. А там, шум морских волн и хриплые крики пьяных матросов. Еще приносят кровавую жертву жрецы ацтеков и с пьянящим восторгом пропускает сквозь алчные пальцы золото Франциско Писарро.
Я не стану утомлять вас пересказом содержания новой книги Татьяны Семеновой «По следам инков». Неблагородное это дело. Сродни тому, как облачать в слова Маленькую серенаду Моцарта. Все равно попытка закончится словами, — Знаешь, ты все таки послушай сам.
Как капля воды отражает мир, так и книга служит отражением таланта автора. Легкий изящный слог. Головокружительные неожиданные повороты сюжета. Неудержимая, не имеющая границ фантазия. Любовь и уважение к читателю. И бесконечная любовь к истории.
Любите ли вы поющие ночи так как люблю их я? Сегодня луна почти не видна. А вчера небо заволокло туманом. Неделю назад смог скрыл полумесяц от глаз. И звезд мало. Но однажды вы поднимаете голову, ни на миг не оставив думы и замираете. Ночь смотрит на вас мириадами ясных звезд. Луна не налюбуется на собственное отражение в реке. Тишина звенит. Ветер колышет выбившуюся из-под шапочки прядку волос. Где-то вдалеке простонали провода от тяжести снега. Прошуршало крыло ночной птицы. Симфония ночи. Для меня книги Татьяна Семеновой из серии «Фаэтон» среди подобной литературы, как поющая ночь среди сотен обычных темных, серых, долгих.
А теперь давайте немного улыбнемся с Кристой Стрельник и ее стихотворением.
Книгоглотатель
Я очень начитан. Читаю, читаю…
Мне все говорят, что я книги глотаю.
Когда-то глотал я коньков с горбунками,
Сейчас – Гарри Поттера вместе с очками.
Шпионов в шпинате, вампиров в томате,
Принцессу в сиропе и в сахарной вате,
И Трёх мушкетёров с оружием вместе,
И острых драконов в мифическом тесте.
Потом Робин Гуда попробовал с луком.
Вот только никак не грызётся наука!
То сахара мне не хватает, то соли.
Вареньем намазать учебники, что ли?
Книги Татьяны Семеновой — большая ложка варенья для тех, кто не очень увлечен историей. Писательница примером показывает, что история может быть живой и увлекательной. Кто еще не побывал в Перу?

[Валерий]

Не буду говорить о достоинствах ваших книг, до меня это сделало немалое количество читателей, но не могу не упомянуть о некоторых существенных недостатках.
Обилие сюжетных линий и ничем не мотивированных эпизодов несколько раздражает. Во-вторых, желание поделиться с читателем наиболее полной информацией о любой мелочи загромождает повествование, преобладая над соображениями художественности. Правда, в последних книгах вы предприняли несколько робких попыток избежать этого, но назвать это особой писательской удачей нельзя. На мой взгляд, наиболее лучшим решением было бы придерживаться какого-нибудь одного способа ввода информации. У вас же факты и сообщаются от лица автора непосредственно в тексте, и присутствуют в диалогах и более того, содержаться в постраничных примечаниях. Это кажется избыточным. Из-за этого на второй план уходят характеры героев, их неповторимость и своеобразие. Другой неприятностью является обилие разного рода штампов и клише, а из-за желания объективности и отказа расценивать героев, как только положительных или отрицательных персонажей, возникает другая крайность — индивидуальные черты становятся расплывчатыми, неясными. В результате персонажи становятся похожими один на другого. Не нужно, по-моему, так старательно подчёркивать эту неоднозначность. С другой стороны, пытаясь хоть как-то индивидуализировать героев, автор слишком заостряет некоторые их особенности, отчего поведение героев в некоторые ключевые моменты становится преувеличено резким, карикатурным. К тому же постоянно обращает на себя внимание упоминание о тщательной подготовке хронопилотов и так далее, но профессионализм их как-то незаметен и не вызывает доверия читателей. Слаженности и обдуманности действий не чувствуется. Начальство неразумно расходует человеческий материал по принципу пушечного мяса, что, конечно, присутствует в стиле работы современных российских, да и не только, спецслужб, но в книгах этой серии многое показано с такой стороны, что может возникнуть впечатление, что такой подход в некотором смысле даже оправдывается, во всяком случае явно не осуждается. Некоторые эпизоды не получили своего логического завершения, например история Чудилина, косвенный намёк на неё присутствует в «Страннике». Вообще, скрытый пессимизм некоторых страниц просто вызывает недоумение. Понятно, что история сложная и запутанная вещь, по мнению автора, что нередко желание богатства и власти изменяло людские судьбы далеко не в лучшую сторону, но когда эта «мировая скорбь» становится всеобъемлющей, то читать дальше становится страшновато и стыдно. Кроме того, при чтении меня не покидало стойкое ощущение, что многое уже ранее было где-то описано, при чём описано гораздо лучше и занимательнее. Достаточно вспомнить произведения на эту тему Булычёва, Асприна, Бакли-Арчер и т. д. Много лишнего, ненужного и неуместного. Конечно, это всего лишь субъективная оценка, никто не вправе судить творческую личность и навязывать ей свой взгляд на мир. Но у каждого человека свои представления о прекрасном. Возможно бы, у автора получились настоящие шедевры, если бы она развела так неудачно сплетённые линии исторической, научно-популярной, научно-фантастической и шпионско-детективной литературы. Так же надуманной и притянутой за уши являются выполненные явно в Дэно-Брауновском духе погони за различными артефактами с мистической составляющей, а сочетание в одном контексте рациональных и иррациональных элементов явно оставляет желать лучшего. С уважением Валерий.

[Светлана]

Ну что вы, Валерий, такие разные неповторимые персонажи в книге! Авантюрист Меркуцио неподражаем, обаятельный хохмач и такой же авантюрист Оболенский, основательный, практичный Булаев, явный отставной вояка. Жаждущий золота, грубый, жестокий, но целеустремленный Франциско Писарро, Атауальпа со сложной судьбой, воспитанный отцом Инкой в любви, понимающий, что никогда не станет Инкой, но призрачная цель рушит все преграды и он становится правителем, хитростью, обманом… Финал этой долгой борьбы за власть неожиданно печальный. Он достиг всего, но в один миг все потерял из-за кучки конкистадоров. А касик Сулимуа? Так ярко представлена логика поступков дикаря Амазонской Сельвы! И вполне законченная и логичная сюжетная линия Яшки Чудилина. Ну что вы, Валерий, все герои индивидуальные, яркие, совершенно разные интересные личности, что нельзя их даже сравнивать. В книге развернулось полотно истории этого периода, где участниками стали многие страны. Эпоха великих географических открытий. Авторы показали эту эпоху достаточно масштабно и полно, не сжимаясь на одном эпизоде о золоте инков. В этом и прелесть этой серии. Ты погружаешься в эпоху с головой, перед глазами полный обзор эпохи с деталями, которые придают неповторимый «вкус» книге. Эту серию нельзя сравнить ни с Булычевым, тем более с Дэном Брауном. У них совсем другие книги. Фаэтон — очень любопытная серия, где история и авантюрные приключения смешиваются гармонично. Я думаю, тем, кто любит просто приключения, без исторического наполнения читать эти книги будет сложновато. Я из тех, кто любит содержательные книги и с удовольствием прочитала все книги Татьяны Семеновой.

[Валерий]

Всё верно. В чём-то я с вами соглашусь. Но впечатление, что герои похожи один на другой, видимо, вызвано их обилием. Они не похожи один на другого, просто могут восприниматься одинаково отталкивающими, не близкими читателю, и от этого не запоминаются. А если какой-то из героев начинает вызывать симпатию, так его порой тут же убивают (или он гибнет, как Меркуцио при кораблекрушении). Вот та же история с Яшей. Но даже тот факт, что он умер в шестнадцатом веке, не отменяет его рождения в восемнадцатом, и хотелось всё-таки узнать, вышел ли из него кто-то подобный Ломоносову или нет. Какую роль он сыграл в истории? Кто-то из героев вполне мог съездить в наше время в Елец и всё выяснить, либо автор упомянула бы об этом. И ещё непонятно, как у великоросса из вполне себе глубинки могут быть генетические предки из Южной Америки? Значит, для кошки ( которая была на Руси предметом импорта и вполне могла обладать заморским происхождением) мало вероятно наличие предков из Перу, а для поповича с характерной славянской внешностью более? Опять-таки неправдоподобие. Затем совершенно лишняя сцена с литвином Юрием ( ностальгия по Сенкевичу?), без которой вполне можно было бы обойтись, или развить гораздо подробнее. Или это задел для другой книги? Книга как раз могла бы закончится эпизодом с Чудилиным, а не совершенно лишним рассказом о мустангах.
Складывается ощущение, что персонажи, как в произведениях классицизма, не меняются, их характер не развивается. Они не учатся на своих ошибках и раз за разом повторяют собственные глупости. Особенно удручающим выглядит поведение Ивана Оболенского. Здравомыслящий человек промолчит относительно томатного соуса, крайне не разумно было разглагольствовать о нём до его изобретения в таверне. Мог бы оставить свои вкусовые предпочтения при себе. Если автору так надо было рассказать о томатах и их появлении в Европе, вполне можно было обойтись размышлениями Ивана. Ведь разглагольствовать о «золотых яблоках», когда, быть может, его уже разыскивают, как вторгшегося в покои императора, в вышей степени небезопасно. И разве не может он наконец понять, что своим грубым юмором он ранит окружающих? Такая бестактность просто ошеломляет. Всё кажется, что пора бы наконец исправить ему свои недостатки, но он об этом даже и не задумывается. И этот человек ещё проходил психологическую подготовку! Каким-то эгоистом он кажется, при всём дружелюбии и отзывчивости. Да, он может прийти на помощь, спасти кого-то, но опять-таки чаще всего свою возлюбленную, и каждый раз в стиле американского супергероя рисуется своим очередным «подвигом». К тому же синдром Хлестакова налицо. Про непрофессионализм организации работы лаборатории я уже писал. Любой грандиозный проект такого уровня потребовал бы серьёзной научной базы, тщательного подбора персонала и т. д. А здесь спешные поиски нужного человека по ходу действия ( выхватить профессора после лекции, привести его к присяге о неразглашении и другие добровольно-принудительные мероприятия). Человека с татуировкой отправляют во времена господства инквизиции! Как говорится «главное ввязаться, а там посмотрим». Вот это-то и портит впечатление от книги. А ведь проект равен по значению задумке Королёва по отправке первого человека в космос. Это претензия ко всему циклу в целом. И каждая книга написана так, что отдельно её трудно читать. Кроме того, я заметил почти дословные повторы в «Самозванце» и «Страннике» о предшествующих событиях, автор повторяет самое себя. Зачем? Разве нельзя было сделать намёки на предшествующие события более изящными? Да, к достоинствам серии относится занимательность, напряжённость событий, некоторая, пусть и примитивная интрига, множество интересных сведений не только исторического, но и естественно-научного характера, описания быта далёких эпох. Но сочетание всего этого выполнено с какой-то топорностью, небрежностью. Да, разумеется, эту серию не стоит сравнивать с наиболее известными работами Дэна Брауна. Я их и не сопоставляю, я только отметил сходство отдельных моментов, интриги. Поиски артефакта, например, в данном случае, копья Лонгина, а в случае «Странника» — ковчега Завета. Эдак и до Кольца Всевластия докатимся. Экспедиции во времени дают гораздо больше возможностей, чем того требует борьба за обладание наделёнными особыми свойствами предметами. И вот тогда в научную фантастику врывается мистика, совершенно непрошеная гостья. Поэтому я не сказал бы, что история и приключения, научность и художественность здесь сочетаются особо гармонично. Есть более гармоничные в этом плане произведения: серия «Вокзал времени» Р. Асприна, например, или тот же «Гидеон» Л. Бакли-Арчер. Было бы любопытно, Светлана, узнать ваше мнение об этих книгах. «Я думаю, тем, кто любит просто приключения, без исторического наполнения читать эти книги будет сложновато». Или исторические повествования без фантастической составляющей ( например о столкновении коренных цивилизаций Южной и Центральной Америк с конкистадорами вроде «Дочери Монтесумы» Г. Р. Хаггарда). Краткость — сестра таланта, и перегруженность какими-то компонентами ослабляет эстетическую ценность художественных произведений. Я то же из тех, кто любит содержательные книги, но удовольствие у меня, к сожалению, вызвали лишь отдельные страницы книг Т. Семёновой. Отдельная благодарность за принцип работы «Фаэтона», чувствуется опыт физика-механика. Но талант — это в первую очередь труд, любое мастерство, в том числе и мастерство писателя, совершенствуется с годами, если постоянно, конечно, прилагать всевозможные усилия. Поэтому пожелаем автору творческих удач. Возможно, вскоре мы увидим какие-либо её другие, более достойные книги, не связанные с проектом, самостоятельные романы и рассказы. К тому же в её книгах появляются отдельные мудрые мысли, достойные войти, если окажутся оригинальными, в золотой фонд афоризмов. Вы кажетесь мне, Светлана, интересным собеседником. Возможно, я бы мог пообщаться с вами в другом месте в сети на литературные темы, если это вас не затруднит. Мой адрес: be-lan1@mail.ru

[Антагонист]

Полемика развернулась нешуточная. Позвольте вставить свои «5 копеек».
По порядку:
Валерий в своей критике использует ряд нечестных приёмов похожих на удары «ниже пояса» в боксе. Это я ещё мягко сказал. Как ценителю физики критику должно быть понятно, что степень детализации персонажей однозначно влияет на объём текста и в пределе должна соответствовать реальному периоду времени, помноженному на количество персонажей. А теперь попробуйте перевести это в текст (диалоги, мысли, мимика, движения) и прикиньте получившийся объём. Что-то мне подсказывает, что получившееся «произведение» приподнимет не каждый пауэрлифтер. По моему мнению, персонажи в книгах Татьяны Семёновой очень даже живые, что самое приятное вполне себе человечные: с ошибками, переживаниями, творимыми глупостями и имеющимися очевидными недостатками. Это и делает их натуральными, а не скучными пластиковыми безошибочными механизмами. В соблюдении такого баланса заключается мастерство, отличающее писателя от составителя учебника.
Теперь про интригу. Вот здесь Татьяна Семёнова явно на высоте. Любителям боевиков конечно же скучно, ведь приключенческий сюжет настолько тесно связан с исторической линией, которая очень тщательно выписана, что естественно у любителей свинца, крови и секса вызывает дикое раздражение. Вместо «рубилово – мочилово» изящные, повороты сюжета, где наши современники отлично вписываются в неспешный и тщательно прописанный исторический контекст без каких-либо сверхспособностей и технических приблуд. Это очень сильно — написать исторический роман с «попаданцами» так, чтобы они не портили, а наоборот «подсвечивали» реальную историю. После прочтения остаётся ощущение глубокого погружения в историю описываемого периода и это самое ценное в романах Татьяны Семёновой.
Можно сколько угодно придираться к мелким деталям, но они не разу не портят общую картину, созданную автором. Скорее наоборот, они придают специфический шарм, создают особенный стиль автора, который очеловечивает произведения. Сожаление вызывает лишь невысокая частота появления новых книг серии, но здесь приходится смириться.
По моему мнению, книги Татьяна Семёновой требуют чрезвычайно кропотливой работы по подготовке исторического контекста. Потому что её книги – не фантастика, а настоящая История в красивой и увлекательной обёртке.

[Светлана]

Валерий, позвольте с вами не согласиться в нескольких вопросах. По поводу Чудилина на мой взгляд, его смерть вполне логична. Да, его жалко, но думаю, оставь его в живых, книга требовала бы продолжения, эта сюжетная линия не была бы завершена и читатель ждал бы дальнейшего развития его истории. Яшка личность не сформировавшаяся, у него нет цели и однозначно додумать его историю, в отличие от истории уже сформировавшейся личности Меркуцио, не получится. Когда книга обрывается на самом интересном (а история продолжения жизни Яшки была бы интересна), то это выглядит по-писательски не профессионально. Как я понимаю, каждая книга серии Фаэтон законченная. Автор не оставляет места для продолжения и развития событий, все логично завершается.
Про Меркуцио хочу вас обрадовать. В последнем переиздании он как раз спасается, и что с ним будет дальше в сущности понятно – авантюрист всегда пробьет себе дорогу. Новая концовка книги мне очень понравилась. В первом варианте, здесь я с вами соглашусь, Меркуцио убивать не стоило и меня это обстоятельство тоже расстроило. В новом издании финал шикарный, да и сама книга основательно переделана, отсутствуют главы про Тимура, например, и некоторые исторические отступления. Что-то добавлено. Татьяна Семенова еще до переиздания анонсировала изменения книги, поэтому я купила новое переиздание и теперь у меня два разных текста, посчитала, что это здорово – иметь два разных издания. И обе книги мне по содержанию нравятся.
Дальше. Вы говорите, что генетические предки Яшки не могли быть в Южной Америке. Тут опять не соглашусь. Эпоха Великих географических открытий. В Южную Америку на момент перемещения Яшки уже вовсю плавали европейцы, уже завоевали Мексику и поработили ацтеков. Так что в команде конкистадоров вполне мог быть ген. предок Яшки.
Про «золотые яблоки» хороший эпизод, не знаю, почему вам не понравилось. Про героев я вам скажу, что они очень даже живые. Они бы выглядели картонными, если бы были чересчур положительными или отрицательными. У каждого живого человека есть недостатки. Человек не может быть все время правильным. Вот вы пишите, что пора бы Оболенскому исправить недостатки. Тогда это будет уже не Оболенский. Да, он такой какой есть, харизматичный хохмач, часто совершает глупости, импульсивный. Это и делает его «живым». Это только в сказках злодеи до кончиков ногтей злодеи, а герои все из себя положительные. А в жизни все по-другому. Я считаю, что герои в книге получились очень живые, потому что на них можно обижаться, сочувствовать им, ругать их, сокрушаться, гневаться… Все как в жизни с нормальными людьми. Мы хотим, чтобы наши друзья стали лучше, даем им советы, а они все равно остаются такими как есть. И враги тоже. С чего бы Оболенскому вдруг стать паинькой и делать все безупречно правильно. Он такой какой он есть.
По поводу артефактов я считаю, что это изюминка в книге. Все любят загадки и про это интересно читать, а после прочтения хочется об этом артефакте побольше узнать и лезешь в поисковики, книги… И знаете, мне кажется, что идея совместить фантастику и историю, добавить артефактов интересна. Во всяком случае, автор не повторяется и никого не копирует, у нее своя линия, индивидуальная, ни на кого не похожая. Исторических книг много, а такой серии как Фаэтон нет. Настоящая история преподнесена оригинально и современно.
«Вокзал времени» я не читала, но прочту, интересно стало. Пообщаться о литературе я не против, сейчас правда стараюсь меньше в соцсети ходить, времени много отнимает.

[Валерий]

Сердечно благодарю за ответ. Позвольте не согласиться с вами кое в чём.
Да, автор старается быть оригинальной, но пару раз появляется ощущение, что некоторые эпизоды явные заимствования. Возможно, это моё ошибочное мнение.
Это как раз хорошо, что в повествовании отсутствуют подробные сцены насилия и т. д. Зачем подражать Западу и т. д.? Но уклоняться от них, старательно избегая так, что эти старания видны, то же не стоит.
У каждого писателя свой стиль, и каждый отражает реальность такой, какой видит. Приятно обрадовало известие, что появляются редакции книг. Значит, автор прислушивается к мнению читателей, не боится исправлять своих ошибок.
«Это очень сильно — написать исторический роман с «попаданцами» так, чтобы они не портили, а наоборот «подсвечивали» реальную историю».
Да, но здесь они как раз начинают уже портить и не историю, конечно, а само повествование.
Очень хорошо, что они кажутся живыми людьми, но живость — это не только суетливость и бестолковость. Если это было простительно в первых трёх книгах, то в остальных это уже начинает раздражать. И ведь это не школьники в школе, а исполняющие задание правительственные агенты. Это уже чёрный юмор какой-то.
Про золотые яблоки. Мог бы Ваня рассуждать об этом про себя? Вполне мог. Вместо этого он пускается в ненужные препирательства с трактирным слугой, когда его другу срочно нужна помощь. Такие разговоры могут грозить разоблачением.
Признайтесь, пожалуйста, нравилось ли бы вам читать роман вроде «17 мгновений весны» Ю. Семёнова о наших доблестных разведчиках во времена Великой Отечественной войны и встречать такие эпизоды, когда персонаж вроде Штирлица, изображающий, скажем, гитлеровского офицера по легенде, настолько самоуверен, что этой легенде уже не считает нужным соответствовать? Зайдя, например, в бар в Берлине он начинает открыто и нагло расхваливать славянские блюда, читать Пушкина и т. д. Очевидно, что такой разведчик окажется на грани провала. И его не раскрывают, не обнаруживают по чистой случайности. Вы бы, как Станиславский, закричали: » Не верю»! Зачем нам такая развесистая клюква? И какую цель преследует Оболенский: просто подразнить человека далёкой эпохи, показать своё превосходство?
«Все как в жизни с нормальными людьми. Мы хотим, чтобы наши друзья стали лучше, даем им советы, а они все равно остаются такими как есть. И враги тоже. С чего бы Оболенскому вдруг стать паинькой и делать все безупречно правильно. Он такой какой он есть».
Верно, так оно и есть, но тогда его просто нужно отстранить от экспедиций. Дело не в том, что этот человек плохой или безнравственный, просто «таких не берут в космонавты», и в разведку не ходят. Я могу дружить с такой личностью, прощать его мелкие недостатки, но выполнять трудную и сложную работу предпочту с более предсказуемым и ответственным человеком, разве не так? Да, бывают исключения, особенно в литературе. Вспомним бравого солдата Швейка, как бы неразумно он не поступал, он остаётся бравым солдатом. Но какова цель и общий дух истории о нём? Сатира на Австро-Венгерскую монархию, злая ирония, насмешка над милитаризмом, над имперским изжившим себя мышлением. Швейк — это вся Австрия. Да, Швейк мошенник, лицо без определённых занятий, не блещущее интеллектом, но он «душа компании», беззаботный выдумщик, по-своему патриот, но всё же Швейк порой бессовестный приспособленец, часто занимающийся самоуничижением и т. д., то есть обыкновенный подлец. Но ведь книга не оправдание подлости? Неужели же Татьяна Ивановна так негативно относится к современной молодёжи, что создала такую злую пародию, на нашего современника, наделила его даже не остроумием, а порой детсадовским юмором? И это ведь уже совершеннолетний молодой человек призывного возраста. Не знаю, но в отличие от бессмертного произведения Гашека читать это немного тяжело. В результате эпизоды с его участием превращаются в дурной фарс, в развлекательном сериале, возможно, это смотрелось бы органически, но здесь почему-то кажется неуместным. «В соблюдении такого баланса заключается мастерство, отличающее писателя от составителя учебника». И от рассказчика пошлых анекдотов, хотелось бы добавить. Шутка хороша, когда она свежая, делу время — потехе час, как говорил государь Алексей Михайлович, и их должно быть в меру, иначе повествование превращается в клоунаду, в «цирк с конями».
«Любителям боевиков конечно же скучно, ведь приключенческий сюжет настолько тесно связан с исторической линией, которая очень тщательно выписана, что естественно у любителей свинца, крови и секса вызывает дикое раздражение». А пусть себе раздражаются, не для них писано. Если кому-то удаётся избежать стереотипов массовой литературы, то это же и хорошо! Но я-то как раз считаю недостатком не это. Вовсе не обязательно, что бы на каждом шагу кровь лилась рекой, кстати, у Т. И. Семёновой её и так более чем достаточно. Просто иногда многие персонажи изображаются как эгоисты, заботящиеся только о себе и своём благополучии. Поэтому, хоть они и живые люди, но автор им не сочувствует. Складывается такое впечатление, что судьба человека — песчинка в океане истории, что человек мыслящий тростник. Как-то много этих меланхолических мыслей. Вот и сама затея с «Фаэтоном». Всё ждёшь какой-то трагедии, что время за слишком вольное обращение с ним жестоко покарает героев, и их уже не жаль. Успевают надоесть. Поэтому побаловались и сдохли, что называется. Не знаю, был ли у автора такой настрой и первоначальный замысел, но это местами чувствуется. А трупов, как я писал, хватает. Зачем ещё перестрелки и схватки на мечах, если совершенно постороннего человека, никак не связанного с сюжетом, зарубили как-то так, для массовости?
Да, некоторые персонажи становятся небезразличны читателю, но почему это второстепенные герои? Почему эпизодические фигуры здесь гораздо интереснее и ближе, чем те, кого автор поместила на первый план?
Теперь о частностях. Дело не в том, что Яшу жаль. Так уж получилось. Но виноваты в этом как раз неудачники-хронопилоты, которые «Фаэтон» потеряли. Можно было пробудить в одном из них совесть, послать его в Елец и буквально в нескольких абзацах сообщить, как сложилась судьба Чудилина. Ну, пусть бы на старом кладбище, например, крест с надписью отыскался, или в музее местном миниатюрный портрет… Не обязательно об этом писать много, вспомните, любезные собеседники, как Борис Акунин во «Внеклассном чтении» обошёлся с Митей Карповым. Герои в наше время находят надгробную плиту, где написаны чин, звание и т. д. Нередки такие произведения, где потом спустя много лет отыскивается забытый блиндаж, герои приходят в места своей юности, и буквально несколько деталей дают намёк, только намёк на то, как в дальнейшем сложилась судьба и сформировалась личность. И уж в самую последнюю очередь читатель думал о лошадях персонажей, и вдруг его взору предстаёт рассуждение о том, кто такие мустанги и как они появились в Южной Америке, причём Перу — не самое известное место, где их можно встретить. Обычный человек вспомнит прерии США или просторы Аргентины. Новой редакции не читал, поэтому рассматриваю старую.
«В Южную Америку на момент перемещения Яшки уже вовсю плавали европейцы, уже завоевали Мексику и поработили ацтеков. Так что в команде конкистадоров вполне мог быть ген. предок Яшки».
Европейцы, но не русские, по крайне мере, не массово. Московская Русь до этого времени была довольно закрытым государством. Иностранцы держались обособлено, жили в основном в крупных городах. От них ведут своё происхождение многие дворянские роды России. Но заметьте, дворянские. Массовый приток иноземцев случится позже, при Анне Иоанновне и позднее. Пётр только начал приглашать в Россию чужеземцев. Да и по описанию в книге ( старая редакция) предков Чудилина ( а говорится о них многое, в том числе и о том, как фамилия эта произошла) не видно, что бы в роду у них были какие-либо иноземцы, даже поляки, не говоря об индейских метисах. К тому же индейцы, привезённые в Европу, часто становились жертвами различных заболеваний, не имея к ним иммунитета, и умирали, не оставив потомства. Если даже кто-то из метисов поступил на русскую службу, то у него было бы столько же шансов стать родоначальником династии православных священников в Ельце, сколько у корабельной кошки. ( Интересно, а пампасские кошки скрещиваются с домашними? Вовсе не обязательно иметь предком именно ягуара, если есть вид, более близкий к ней). Поэтому та фраза звучит, как плоская шутка. Если мы хотим научности и историчности, то она должна быть во всём. И человек из Ельца — не только предок всех людей с фамилией Ельцын, но и людей с фамилией Ельчанинов. Конечно, может показаться, что придираюсь к мелочам, но уж больно это досадные мелочи и их много, больше, чем хотелось бы.
Дело не в том, что бы описывать буквально все мысли, поступки и прочее, но характер можно показать по-другому, через ограничение фокальности. Скажем написать все книги от первого лица кого-то из персонажей, что-то вроде дневника разных лиц. А то внимание автора переходит от одного героя к другому, но взгляд остаётся взглядом извне, а не видением и точкой зрения самого героя, тогда бы исчезло впечатление, что каждый озабочен лишь своими мелкими целями. А здесь выходит резковато. Мысли и слова героев есть, но это какие-то не такие мысли и слова, не те, что вызывают сочувствие окружающих, показывают персонажей сложными, незаурядными личностями. Я уже писал о том, что краткость сестра таланта, поэтому достаточно вспомнить о том, как по мнению А. П. Чехова стоило бы описывать ночь. ( См. комедию «Чайка»).
«И знаете, мне кажется, что идея совместить фантастику и историю, добавить артефактов интересна. Настоящая история преподнесена оригинально и современно».
Чересчур современно. Может быть, дело в моих предпочтениях, для меня романы Вальтера Скотта и Роберта Стивенсона останутся непревзойдёнными образцами исторического жанра ( при том, что там присутствует отличный от исторических фактов авторский вымысел!). Но и мистика имеет право на существование, но когда мистика врывается в научное и научно-фантастическое повествование, если ей одной пытаются обосновать ход истории, то порой выходит это как-то коряво и неэстетично, особенно если это не взгляд от первого лица, а нечто претендующее на субъективность. А с «Гидеоном» ( трилогия о наших современниках в XVIII веке) Линды Бакли-Арчер, уважаемая Светлана, вы знакомы? Из вашего последнего сообщения можно сделать такой вывод. Было бы, повторяю, любопытно сопоставить эти серии. Приятного знакомства с тетралогией ( фактически трилогией) Роберта Асприна. Удачи вам всем, и ещё раз благодарю за то, что выразили ваше мнение. С уважением Валерий.

[Валерий]

«Сожаление вызывает лишь невысокая частота появления новых книг серии, но здесь приходится смириться.
По моему мнению, книги Татьяна Семёновой требуют чрезвычайно кропотливой работы по подготовке исторического контекста. Потому что её книги – не фантастика, а настоящая История в красивой и увлекательной обёртке».
Вот здесь совершенно с вами согласен. Служенье муз не терпит суеты. Погоня за тиражом и поспешность могут привести к недоработанности книги. Конечно, никто не ждёт, что бы каждая новая книга становилась обязательно шедевром. Не всегда, конечно, качество зависит от времени, вложенного в работу. Достаточно вспомнить творения Россини или Пушкина. Но для этого нужно быть гением. Поэтому, разумеется: поспешишь — людей насмешишь, и тише едешь — дальше будешь, как гласят народные пословицы. Многие из нас могут вспомнить печальный опыт Ричарда Длинные Руки Никитина-Орловского. Погоня за количеством ослабила качество. С уважением Валерий.

[Светлана]

Валерий, вы настоятельно хотите, чтобы герои книги были похожими на Штирлица, этакие серьезные люди, с безупречной логикой, без жилки авантюризма, что именно таких нужно отбирать для полетов в прошлое. Но вы не учитываете самое главное. Путешествие в прошлое – это не военная операция, здесь нельзя подготовиться как разведчикам, проработать и просчитать множество вариантов развития событий. Прошлое – это непредсказуемая операция, где с первой минутой может пойти все не так, как планировалось, там, порой, штирлицовская логическая серьезность-безупречность может не сработать. Хронопилоты отправляются туда, где все просчитать невозможно. Если вы читали «Тамерлан. Копье судьбы», то там автор вполне определенно написала как отбираются участники экспедиций. Теория психолога Боркина в данном аспекте безупречна. Все в группе должны быть разные. В одну команду никогда не поставят двух лидеров, в команде нужен полный набор психотипов, как говорится, на все случае жизни.
Вот смотрите. Если бы на месте Оболенского был бы некто-Штирлиц, вот смог бы он втереться в доверие к проходимцу Меркуцио и тем самым спасти Булава? Нет. Именно «безбашенность» и авантюризм Оболенского помог сблизится двум людям из разных эпох. Меркуцио многое сделал ради нового приятеля, потому что они похожи. Оболенский сразу оценил ситуацию и понял, кто может ему помочь. Сообразительность и ум тоже сыграли свою роль. Ситуация, в которую попал Булаев, просчитать было сложно и логика Штирлица тут не помогла бы.
Вы совершенно неправы, говоря, что герои «портят повествование». Герои настолько настоящие и разные, из сложнейших ситуаций находят выход, потому что они слаженная команда. Иногда обстоятельства складывается так, что логика могла бы испортить все дело. И вот тогда такие как Оболенский становятся незаменимыми и спасают ситуацию. Они легко перевоплощаются, находят контакт с людьми прошлого. Я считаю, что герои очень удались, тут ничего не прибавить ни убавить. Никаких плоских шуток я не увидела. В книгах много остроумных шуток и никаких пошлостей нет. И очень много глубоких мыслей. Автор очень умный и многознающий человек, с этим не поспоришь.
Мне кажется, вы слишком предвзяты, слишком, и это бросается в глаза. Если какие-то «допущения» в книгах и присутствуют, то это нормально. Это же не научный труд. Автор имеет право на некоторые вольности, если они необходимы для построения сюжета.
Мне кажется, что вы хотите свою фантазию и свои идеи втиснуть в прочитанный текст. Но у автора свое видение. Вам так хочется оживить Чудилина, что за это вы готовы стереть автора в порошок, стереть в пепел из-за того, что сюжет пошел не так, как вам хотелось бы.
Да, в книгах всегда присутствует мысль, что вмешиваться в историю нельзя. Это видение автора. Да, герои иногда умирают и не только в книгах серии Фаэтон. Ромео и Джульетта. Они оба умерли. И Шекспир вкладывал в эту концовку конкретную мысль. Может быть, многим бы хотелось, чтобы они остались живы, но автор не обязан подчиняться воле читателей, он высказывает свои собственные мысли, это его книга. Я из тех читателей, которые полюбили серию Фаэтон и полюбили героев, настоящих, живых, не похожих на разведчиков, очень близких нам, современникам.

[Валерий]

Конечно, каждый автор пишет в меру своего таланта и дарований. Я просто указал на некоторые недочёты. Я нисколько не навязываю своего взгляда на происходящее. Но в литературной критике есть понятие художественной слабости. Произведение может не блистать художественными качествами, но кому-то нравиться. Вспомним лубочную литературу: Еруслана Лазоревича, Бову Королевича. Казалось бы, примитивный сюжет, неправдоподобие сюжета, однобокость персонажей, но на этой литературе выросло не одно поколение читателей. И ведь все они — потомки изжившего себя рыцарского романа. О вкусах не спорят. Если книга нравится кому-то, то это вовсе ещё не значит, что она написана хорошо, что это действительно шедевр. Многие бестселлеры-однодневки не выдержали проверку временем. Даже на книги Роберта Асприна я замечал ругательные отзывы, хотя при всех их недостатках они мне понравились. И мне вовсе не свойственен квасной патриотизм, подход, по которому всё иностранное объявляется мерзким и пошлым, а всё отечественное восхваляется. И та неоправданная реклама серии «Фаэтон» уже набила оскомину. Опять-таки, отсутствие массовых сцен насилия, сексуальных подробностей, частых погонь и драк — ещё не главное достоинство книги. Иногда всё это смотрится вполне уместно, так как реалистически отражает нравы соответствующих эпох. Ужасный век, ужасные сердца. Как описывать и в какой мере решает лишь автор. Почему-то многие рецензенты активно продвигают мысль, что книги Татьяны Семёновой — не боевики, не детективы. Да никто этого и не ждёт и не ждал. Жанр другой: научно-фантастические приключения, историческая фантастика. Складывается впечатление, что других достоинств книг не так много. К тому же внешняя благопристойность может быть всего лишь лицемерием, за которым может прятаться сарказм, некоторая нелюбовь или равнодушие к происходящему. Автор вправе, конечно, осудить весь научно-технический прогресс в целом, если такова его позиция, руководствоваться принципом: » Многие знания — многие скорби», изображать наказанное любопытство. Но сгущение красок не всегда приятно читателю. Да, я понимаю стремление «оживить» персонажей, сделать их не скучными, не просто выполняющими свой долг и задание работниками, но уж слишком этого много, начинает раздражать, приедается, а то и выходит за рамки здравого смысла. Психологический подбор, конечно, должен происходить по принципу совместимости, но не только, ведь человек должен не просто ладить с другими, но и дело исполнять. А осторожность никому не помешает. Но опять-таки, я оцениваю старую версию «По следам инков», первые главы «Самозванца», «Колодца времени», «Странника» да ещё «Наложницу императора», которая мне не понравилась именно из-за постоянных ссор друг с другом, раздражительности людей из будущего. За улыбкой автора будто постоянно чувствуешь что-то недоброе, какую-то ехидную усмешку.
Насчёт военных операций. Вы путаете разведывательную деятельность и ведение сражений. Каюмов и его сотрудники как раз занимаются подобной работой, к тому же среди них немало лиц с опытом работы в схожих силовых структурах. А главные требования успешной работы: чёткое исполнение приказов и следование инструкциям. Нет, это не делает людей роботами, не умаляет их индивидуализма, но они добровольно идут на это и подчиняют свои личные амбиции общественным интересам. Так что юмор и жизнерадостность Оболенского иногда кажется чрезмерной, даже вредной. И нет никакой работы над недостатками. Складывается впечатление, что он не борется с этим в себе, не осознаёт возможной опасности своего легкомыслия для окружающих и для самого себя. Есть такой пример в предшествующей литературе — Павка Корчагин Н. Островского. Он то же груб, резок в своих суждениях, недооценивает опасность, но при этом он не переходит какой-то невидимой черты дозволенного. Здесь же всё наоборот. «Я такая яркая личность, что мне всё позволено», — вот девиз Ваньки. И обстоятельства складываются так, что не заставляют его учиться на ошибках. В Ане то же набор противоречивых качеств, и сочетание их какое-то не гармоническое, противоречивое.
Да ведь и зарубежная страна ни чуть не меньше непредсказуема и полна опасностей в той же мере, что и прошлое. О прошлом мы знаем по письменным источникам, по сохранившемся артефактам, по определённым закономерностям, по достижениям исторической психологии. Так же и разведка, перед тем как заслать агента, изучает всю обстановку, все сведения, какие только доступны об этом враждебном государстве. И даже опытный подготовленный шпион не застрахован от провала. А экспедиция в прошлое, как сами вы упоминали, вдвойне сложное и непредсказуемое предприятие. Поэтому провоцирующее поведение при такой работе в высшей степени неразумно. То, что Оболенский такой общительный, что он обладает актёрским мастерством, умеет располагать к себе людей — очень хорошо. Но ведь главное правило хорошего шпиона — не привлекать к себе внимание. С Меркуцио он бы и так сблизился, без своей опрометчивости с помидорами. Потом это «Геть Писарро». Иногда он просто ведёт себя, как хулиган. Вот вы бы поехали в страну традиционного исповедания ислама, вы бы там, наверное, не мечтали бы вслух о беконе, ветчине и т. д.? Это оскорбляло бы ваших спутников и могло бы создать проблемы для вас. К тому же при инструктаже путешественников предупреждают о предосудительности такого поведения. Иногда лучше не расставаться с благоразумием. Иногда просто его весёлость и жизнерадостность превращается, как я отмечал, в обыкновенную бестактность. Вот меня и озадачивает этот стиль и манера автора. Как-то она слишком бесцеремонно обращается с читателем, показывая героев преимущественно с плохой стороны. Царь Давид у неё прежде всего хитрый властолюбец, царица Марфа, мать Дмитрия, особа с материнским эгоизмом. Едва читатель успевает познакомиться с героями, как сразу же получает возможность наблюдать их с плохой стороны.
«Никаких плоских шуток я не увидела. В книгах много остроумных шуток и никаких пошлостей нет. И очень много глубоких мыслей. Автор очень умный и многознающий человек, с этим не поспоришь».
Да, я то же обратил внимание на афоризмы. Вполне достойные Монтеня и Ла Рош Фуко высказывания. Но под плоскими шутками я понимаю избитые, вымученные, а не непристойные. Пошлость — это опять-таки прежде всего бестактность, неуместность, банальность. Отдельная тема — любовь к изображению людей с ограниченными физическими возможностями. Причём подход к ним скорее подход средневекового человека, а не нашего современника. Убогие вызывают у неё то ли смех, то ли какое-то презрение. И их много, они встречаются часто: эпилептик Чудилин, испанец Родриго и т. д. Как будто настойчиво проводится мысль, что все больные и слабые скоро умрут и нечего их жалеть. Если бы повествование велось от лица человека прошлого, я ещё бы смирился с этим подходом. К шутам, дуракам, душевнобольным, карликам до эпохи Нового времени было совершенно иное отношение, они прежде всего вызывали смех, люди того времени ничего зазорного не видели, что бы подразнить их. Но повествование строится так, что можно посчитать, что автор целиком разделяет такую позицию. В этом отношении даже Олег Верещагин выгоднее отличается от неё. Олег Верещагин, автор подростковых повестей и романов, известен своими некорректными высказываниями, позволяющими некоторых упрекать его в неофашизме. Но в самих его художественных произведениях этого нет, автор избегает публицистических крайностей. Как-то вот не чувствуется этого, хотя он и позволял себе зависть по отношению к коллегам по писательскому цеху. Он понимает свои недостатки, учится у мастеров ( Крапивина, например) и старается писать так, что бы это не отталкивало читателей. Он тщательно маскирует свои подлинные взгляды и идеи, которые собирается декларировать, что бы они не лишали текст художественности. Иными словами, личное отношение не стоит за всем повествованием, не влияет на стиль и прочее, автор спокоен и уравновешен в своём повествовании, скрытой злобы почти нет. Я не хочу, что бы мои слова истолковали превратно, усмотрели хоть в чём-то дискриминацию по половому признаку, но возможно, это связанно с тем, что автор серии Фаэтон — женщина. О различии женской природы и мужской сказано много, женщины более эмоциональны, чем мужчины, поэтому, видно, почему-то, что многие страницы написаны с какой-то затаённой злобой, автор явно испытывала некоторые негативные чувства. Это как-то ощущается и в подборе слов, и в самом сюжете. Холодный интеллект острым стилетом поблескивает за фоном каждой книги. Поэтому и юмор какой-то жёсткий, вымученный, ощущается какая-то горечь во рту, желчность, что ли. Между прочим это может относиться как к самой госпоже Семёновой, так в той же мере и к её соавтору Павлу Кузьменко. Какова его роль в написании данной книги, ведь известно, что Павел Кузьменко — автор нескольких детективных романов, личность со своим взглядом на мир и прочими особенностями? Не думайте, что я перехожу на личности, просто я никак не могу понять, почему остаётся после этих книг этот во мне, как в читателе, неприятный осадок. Хочется найти причину его образования.
«Мне кажется, что вы хотите свою фантазию и свои идеи втиснуть в прочитанный текст. Но у автора свое видение. Вам так хочется оживить Чудилина, что за это вы готовы стереть автора в порошок, стереть в пепел из-за того, что сюжет пошел не так, как вам хотелось бы.
Да, в книгах всегда присутствует мысль, что вмешиваться в историю нельзя. Это видение автора. Да, герои иногда умирают и не только в книгах серии Фаэтон. Ромео и Джульетта. Они оба умерли. И Шекспир вкладывал в эту концовку конкретную мысль. Может быть, многим бы хотелось, чтобы они остались живы, но автор не обязан подчиняться воле читателей, он высказывает свои собственные мысли, это его книга».
А вот здесь вы ошибаетесь. Поймите правильно, повторяю, смерть Чудилина это уже факт, какого бы я не придерживался отношения касательно его судьбы. Я даже не могу это выразить словами. Однозначно, человек восемнадцатого века давно мёртв для нас, поэтому мной движет вовсе не личное сочувствие к персонажу, и не факт его смерти беспокоит меня. Всё это по другой причине, во-первых временной парадокс, порождающий две реальности, в которой одного Чудилина убивают и съедают индейцы, а второй?.. Вот здесь уже чувство неудовлетворённого любопытства. Во-вторых, его гибель произошла как-то очень быстро. Он ничего сделать не успел, даже проникнуть в Кахамарку, а описан довольно подробно. В-третьих, косвенная вина за его гибель лежит на путешественниках. А они вовсе люди не бессовестные. Дело не в том, что герой умер, а в том, что и без него, и без его смерти можно было вполне обойтись. Я не вижу особой цели в эпизодах с ним. Он как тот портсигар, помните, из «Рождённых бурей» Н. Островского. Для чего он нужен? Для того, что бы показать канибализм индейцев? Вообще, в книгах прослеживается неумение создавать картину с помощью косвенных намёков, абстрактных обобщений, обязательно всё показать наглядно и т. д. Отсюда и перегруженность такими эпизодами. Герои мрут как мухи в больнице губернского города из пьесы Н. Гоголя «Ревизор». Пачками. Ещё этот неудачный поединок с паном Юрием. Не просто человека зарубили саблей, а мы узнали его имя и даже то, где бы он желал быть похороненным. Вот думаешь, новый герой появился, какую-то роль в повествовании сыграет, а история отбрасывает его как испорченный генетический материал в небытие. А авторы потирают ручки и злорадствуют где-то за ширмой и ведут страшный счёт жертвам небрежного обращения с временем. Им героев не жаль, уж коли скончались, то сами виноваты. Как-то бездушно и беспощадно, и виновный гибнет, и невинный. Теперь наоборот, вор и отравитель выжил, а юноша, распространявший христианство средь индейцев куда-то сгинул. Вот и получается, что основная идея этих книг в том, что выживает сильнейший, не самый благородный, не самый положительный, а просто хитрый, сильный и т. д. Возможно, это и так. Так оно в истории. Но какое-то неприятное впечатление оставляет так явственно проведённая банальная истина. Я не утверждаю, что авторы должны подстраиваться под чьи-то вкусы, но просто неприятно и печально, когда это, никак не объясняясь, подаётся.
Почему вы сравниваете этот роман с трагедией «Ромео и Джульетта» В. Шекспира? Во-первых, это пьеса, где авторское слово исключено из текста, герои действуют будто сами по себе. Это же ( цикл «Фаэтон») повествовательная проза. Во-вторых, гибель героев у Шекспира вовсе не случайна, их смерть как бы упрёк, наказание их родителям и всей общественности Вероны ( как это и воспринимают другие персонажи), закономерный итог длительной кровной вражды, последствия предрассудков и других ошибочных взглядов на семью, брак, любовь и т. д. К тому же трагизм положения предсказывался всем ходом действия. Финал мог быть чисто физически предотвращён ( Джульетта проснулась бы раньше), но он предрешён всем ходом, самим колоритом и жанром трагедии о нелепо загубленной молодости. Если же вы о смерти Меркуцио и Тибальта, то и их смерть не случайна, а имеет сюжетообразующие последствия. Вступившись за своего друга, Ромео смертельно ранит Тибальта и становится как бы вновь врагом для семьи его сестры, теперь перед героем новое препятствие, трагическое и неразрешимое. Видите, здесь всё продумано и служит определённым целям, более явно выявляемым, чем в расплывчатой беллетристике ( прозаическом эпосе). Драма имеет более чётко выверенную структуру, действие побуждается и явными и скрытыми пружинами, композиция более уравновешена, от акта к акту происходит нарастание событий, напряжение всех чувств и героев, и читателей или зрителей. Кроме того, смерть этих эпизодических фигур как бы предваряет смерть главных героев, которая происходит не где-нибудь, а в финале, как закономерная развязка. Здесь же композиция нарушена. Можно было бы применить приём «кольца», когда тема начала вновь обыгрывается и находит своё логическое завершение в финале. Вновь бы перед читателем открылась река Сосна и т. д. Как заканчивается роман И. С. Тургенева «Отцы и дети»? Описанием могилы Базарова и авторским отступлением о том, что жизнь продолжается. Здесь же этого нет, вместо этого «кони мне попались привередливые». Какая связь между Чудилиным и лошадьми? Извините, что пишу так, поскольку понятия не имею, как заканчивается роман в новой редакции. Я не придираюсь, но мои читательские ожидания несколько обмануты. Вот бросающиеся в глаза черты профессионализма этой книги ( да и остальных, по большому счёту, в проекте). О Бакли-Арчер вы так и не написали, но я не считаю нужным продолжать дискуссию здесь, поскольку обсуждать литературные достоинства сочинений других авторов на этой странице не вполне уместно. Будет время, свяжитесь со мной по почте. Это ведь не совсем социальная сеть. И помните, критика должна быть конструктивной.
С уважением Валерий.

[Антагонист]

На фоне прочей писательской братии романы Татьяны Семёновой как свет в окошке для любителей классической литературы. У неё есть неповторимый собственный собственный стиль, обязательно сложный сюжет с несколькими линиями, проработка героев, ну и конечно мощная историческая подложка. И я согласен со Светланой, книги Семёновой надо читать, а не разглядывать буквы под лупой.
А Валерий всего лишь один из критиков, видимо не слишком дружелюбных. Психологически трудно предположить, что в нормальном состоянии можно еженощно писать такие длинные статьи с единственной целью доказать несостоятельность романов серии Фаэтон. Что ж, имеет на это полное право.

Отношение к литературным критикам очень хорошо выразил Виктор Пелевин в своём последнем романе «iPhuck 10». Здесь я с ним солидарен.

[Валерий]

Очень хорошо, Антагонист, согласен, что в настоящее время не очень обильный выбор качественной исторической фантазии. И что если Татьяна Семёнова пытается внести свой вклад вместе с Павлом Кузьменко или самостоятельно, то это конечно хорошо. Как я уже писал, последнее решение за самой историей литературы. Не исключено, что в литературоведении произведения из этого цикла займут своё определённое место, не исключено даже, что и не последнее. Да, свой стиль и отношение к происходящему есть и у Татьяны Ивановны, и у господина Кузьменко. Но сравнивать, конечно, эти книги с произведением классической литературы не вполне корректно. Всё-таки при всём уважении к фанатам серии нельзя не заметить, что цикл не вполне оправдывает возложенных на него ожиданий, не дотягивает до уровня переживающих своё время текстов. Да, очень хорошо, что книги насыщены не всегда уместно поданными историческими сведениями. Но почему только историческими? Каждая книга полна сведениями по самым разным отраслям знаний от социологии до квантовой физики. Учитывая нынешний низкий уровень исторических знаний среди молодёжи, которая даже путается в событиях недавнего прошлого, 20 века, в исходе Второй Мировой войны и Великой Отечественной войны, любые достоверные напоминания о научных фактах, об исторических реалиях — довольно смелый и нужный поступок, если говорить без лести и не называть подобные действия подвигом. Как это сделано и можно было ли сделать лучше, используя иной сюжет и способ повествования в художественном произведении или сочиняя научно-популярные книги в жанре нон-фикшен, это уже другой вопрос. У меня нет предвзятого отношения к этому циклу и тем более доказать несостоятельность романов серии «Фаэтон»? Что вы понимаете под несостоятельностью? Несостоятельны могут быть обвинения, упрёки, какие-то экономические замыслы и прочее, но только не художественные произведения. Об абсолютной художественной беспомощности этих книг я нигде не писал, я писал лишь о некоторой слабости и художественных недостатков данных сочинений, обосновывая своё мнение со всех сторон. Я признался, что меня не покидало чувство, что с повествованием что-то не так, чего-то не хватает. Это как борщ в вопросе для студентов кулинарного техникума. А о том, что я пишу якобы ночью, сообщу потом. С уважением Валерий.

[Игорь]

Позвольте и мне высказать свое мнение. Тут спор развернулся по поводу Яшки Чудилина и Ивана Оболенского. Для начала скажу, что раз персонажи задели за живое и вызывают споры, то книга-то не зря написана, есть в ней что-то важное, что хочется обсуждать. Долгие споры вызывал роман «Анна Каренина», Толстого ругали не по-детски за «убийство» несчастной Анны. Как его только не пинали и до сих пор много недовольных финалом. Но, полагаю, Валерий, вы найдете слова объяснить этот трагический пассаж Толстого – ведь классика неприкосновенная и все, что писалось раньше – неприкасаемые шедевры. Авторы, которые теперь классики, имеют права убивать кого угодно, имея свой взгляд на вещи. Хотя на мой взгляд смерть Карениной бессмысленная и глупая. Но Татьяна Семенова этого права не имеет, потому что не классика. По- вашему получается, что так. Вы ведь и смерть Джульетты с Ромео достойно оправдали. Классика ведь. А Татьяне Семеновой можно навязывать свое видение и учить как «правильно» писать книги, какими должны быть герои, а какими не должны. Довольно странно, когда читатель учит писателя писать, не находите? Обычно, если книга не понравилась, ее бросают. А Вы, Валерий, похоже, всю серию прочитали. Для чего мучили себя? Мне это непонятно.
Что по мне, так я не вижу никакого человеконенавистничества в том, что у Чудилина такая судьба сложилась. В этом есть смысл и весьма конкретный. Неподготовленный человек, к тому же наивный и не слишком умный, как Чудилин, не сможет выжить в чужеродной среде, финал закономерен. Он не хитер, не умен, не решителен, не сильный духом. Именно такой финал реалистичен. Печально, спору нет, но если абстрагироваться от эмоций, то история амазонских дикарей, их отношение к пришельцу из Ельца, их действия, слова, ритуальные поступки описаны с наивысшей степенью реалистичности. Ярко показано, как они думают, как живут в своей наивности, считая, что так и надо жить, другого они не видели. Описано это классно. Может быть ради этого и нужно было убить Чудилина, чтобы читатель до конца понял суть дикарей. Они не видели в убийстве ничего дурного, они хотели, чтобы часть Ваки Чудили из Йельтса жила в них, потому они его и съели. Даже после смерти они воздвигли ему алтарь и говорили о нем с благоговением. Суть психологии дикарей раскрыта максимально и в большей степени из-за смерти Чудилина. Подумайте об этом, Валерий, с этой точки зрения.
Оболенский вас, Валерий, раздражает, поскольку не действует по уставу и установленным правилам. Но простите, это же скучно. В особенности для художественного произведения. Без Оболенского, такого импульсивного и авантюрного, книга потеряла бы многое. Его многогранность и непредсказуемость вносит в сюжетную линию драйв, неожиданный повороты сюжета происходят во многом благодаря его неординарным поступкам. Оболенский личность яркая, хоть и противоречивая. Автору особый респект за такого яркого героя. Я за Оболенского обеими руками. Мне он очень симпатичен. Да я и сам такой ):

[Валерий]

«Обычно, если книга не понравилась, ее бросают. А Вы, Валерий, похоже, всю серию прочитали. Для чего мучили себя? Мне это непонятно».
Я уже писал об этом. Потому что проблемы затрагиваются важные, сюжет и тема интересные. Вы вот почему порой едите невкусное? Потому что это полезно или потому, что другой пищи нет. Не умирать же от голода, верно? Один из критиков здесь был прав, в нашей стране мало сейчас писателей, пишущих историческую фантастику. Это как с уже упомянутой лубочной литературой. Не самые лучшие книги, но для кого-то они были чуть ли не единственным источником знаний о мире после духовных сочинений. Что-то зацепило, что я даже не могу объяснить. Видно, надежда, что автор хоть чем-то удивит, что есть в ней где-то глубоко искорка таланта. Но всё никак не отыщется. Начинал я, как уже писал, именно с этой книги. Полистал и сразу отложил. Как-то всё аляповато, неумело и жестоко. Потом снова обратился, поскольку так уж в моей жизни сложилось, что возник некий интерес к доколумбовым цивилизациям. Вспомнил об этой книжке из-за ярких картин природы, имён и фактов, которые мне нужно было использовать самому в собственном творчестве, и опять поразился неприятно этой неряшливости. Замысел хорош, а воплощение ниже некуда. Потом решил посмотреть, может, другие книги Татьяны Семёновой получше, это один такой блин комом. Нашёл и прочёл «Наложницу императора». Так же оставила неприятное впечатление. А остальные пока знаю только по отрывкам. Само по себе историческое повествование уже хорошо, фантастика о перемещениях во времени — также не плохо. Но сочетание этого в данной серии оказалось каким-то дисгармоничным. А к тому времени я уже ознакомился с переводами на русский язык книг зарубежных писателей с тем же сюжетом, которых уже назвал. И почему-то такого раздражения нет. Глянул на разные сайты, посмотреть отзывы. Большинство положительных. Было, конечно, несколько признаний о том, что книги не понравились, но чем — не было аргументированно. Вот я и попытался изложить подробно, чем.
Согласен, если сюжет интересен, а персонажи картонные, или наоборот, то это вызывает гнетущее впечатление. Это как встретить в пустыни чахлое деревце. И думаешь: » Да, ты растёшь таким из-за недостатка влаги и хорошей почвы, но пересади тебя в нормальную жирную землю, и ты дашь замечательные цветы и плоды. Бедняжка, зачем ты здесь»?
Вот и не можешь забыть. Когда оскорблён в лучших чувствах, когда бросила любимая девушка, начинаешь думать: » Или во мне что-то не так, или в ней». Но только забыть не можешь.
Так и здесь. Не понимаю, почему отдельные книги воспринимаются и принимаются мною безоговорочно, другие проходят не оставив следов, а третьи вызывают желание рассматривать их недостатки до бесконечности словно сквозь лупу. Видно, переживаю чужой провал, как свой.
Теперь к делу, насчёт смерти Чудилина. Вообще разные вещи: когда умирают главные герои, и когда второстепенные, а главные шагают через их трупы к заветной цели, едва успевая это заметить. Я не пытаюсь учить чему-то автора, но вот эти особенности как раз и не дают умолчать о них. Как бы мы не относились к «Анне Карениной» Толстого, во-первых самоубийство Анны происходит к концу книги, когда некоторым она успевает поднадоесть, во-вторых, она главная героиня, и мы вместе с ней переживаем её трагедию, в-третьих, кроме Анны не погибает ещё кто-нибудь из героев романа и, в-четвёртых, само повествование уже начинается с эпиграфа: » Мне возмездие, и аз воздам», ничего хорошего не сулящего. То есть нет обманутого ожидания. То, что Анна ( не Птицына, а Каренина) стала нам близка по личным причинам это не главное, хотим ли мы её смерти или нет, в первую очередь на это воля автора. Смерть даже второстепенного героя должна быть оправдана не только внешнесюжетными причинами, но и композиционно. Не производить впечатление вставленного зря эпизода. А здесь начали с него повествование, и раз, уже расстаёмся в середине. И никак потом, кроме констатации факта, к этому не возвращаемся. Даже похоронить его по-человечески путешественники так и не хоронят. Посмотрели и пошли мимо, а ведь сами виноваты, хоть и косвенно, что обронили «Фаэтон». И ведь Чудилин, повторяю, в старой версии не одинок. Вспомним Меркуцио и литвина. Не много ли смертей для одной книги? Как-то становится непонятным, каков у автора взгляд на ценность человеческой жизни вообще. Даже в тех самых рыцарских романах, которые создавались во времена иной нравственной системы, когда смерть была делом обыденным, гибель героев происходит в определённом порядке, при определённом отношении героев и автора к этому. Здесь же герои гибнут с такой частотой и при таких обстоятельствах, что невольно заставляет задуматься о чёрном юморе автора. «Ах, то мальчика зарезали, то литвина зарубили, то какой-то вшивый итальянец утонул. Ну, туда им всем и дорога. История, как Германия, превыше всего, так пусть она вершит своё дело, холодная и вечная, как сама смерть жница». Знаете, это декаданс какой-то, упадничество. И этот данс макабр привёл меня в недоумение. И, может быть, не одного меня.
О Ване Оболенском:
» Его многогранность и непредсказуемость вносит в сюжетную линию драйв, неожиданный повороты сюжета происходят во многом благодаря его неординарным поступкам. Оболенский личность яркая, хоть и противоречивая. Автору особый респект за такого яркого героя».
Но эта мнимая непредсказуемость становится по раздражения предсказуемой. Одно дело, когда бы он бывал то послушным и малоразговорчивым исполнителем, а то болтливым хулиганом, и другое дело, когда-то и дело ждёшь очередной глупой шутки или выходки, это уже не смешно и не остроумно. Опять он примется за всё шутовство, опять кого-то эти шутки заденут, и опять всё сойдёт с него, как с гуся вода. Это уже банальность, а не непредсказуемость и загадочность. Мне больше нравятся люди тихие, в виду молчаливые, но в каких-то крайних ситуациях неожиданно взрывающиеся фейерверком эмоций. Хотя и такой характер вполне имеет право на существование.
Но такое впечатление, что героев комедии поместили в трагедию. Происходят серьёзные и даже страшные вещи, но из-за этой тройки всё рискует обернуться хиханьками-хаханьками и закадровым смехом. Видимо, это потому, что в начале у Т. И. Семёновой была задумка написать лёгкую юмористическую повесть в стиле «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, вот и явился «Монсегюр» с соответствующими героями, но затем, с каждой новой книгой сюжет пошёл совсем в другое русло, а герои остались прежними. Отсюда и вывод: цирк уехал, а клоуны остались. Вот мы и имеем героев в стиле «Наша Russia»: стереотипные десантники и полицейские и бывшие подростки ( Анна Птицына = Пелагея Лисицына, Саша Ветров = Гена Ветров и И. Оболенский = корнет Оболенский, которого только за вином и посылать). Отсюда и мучительное ощущение несоответствия героев ситуациям, в которых они оказываются. То они чуть не передрались из-за пропавшего императорского указа в «Наложнице императора», то ещё что-нибудь происходит. Поэтому веселье становится чрезмерным. Но юмора должно быть в меру, тем более что они оказываются в таких странах и временах, где этот юмор неизбежно мрачнеет. Видимо, я просто не готов к мрачному юмору. Странное, но когда я читаю аутентичные средневековые произведения, такого ощущения нет.
Дело не в том, классика это или нет. Просто есть какие-то законы художественности, выработанные каноны, в том числе и исторической фантастики со времён Стругацких и Булычёва ( Можейко). И отступление от них изумляет: либо это нечто намеренное, авангардистское, пощёчина общественному вкусу, тогда с этим можно смириться и принять как новое слово в искусстве, либо просто незнание техники, некий непрофессионализм, когда сапоги начинает тачать пирожник. В классическом музыкальном произведении, например, есть ряд закономерностей, нарушение которых может привести к тому, что произведение распадётся на составляющие и музыка будет восприниматься, как безобразный шум.
Вот и здесь, эта неотёсанность, неотшлифованность повествования озадачивает: то ли случайно вышло, авторы не дотянули, то ли авторы и хотели добиться такого впечатления, и это так и задумывалось. Хотя бывает, что обычные просчёты приводили к гениальным результатам, становились своеобразной изюминкой, как часто бывает в народном творчестве или, например, в случае с колокольней Успенского собора в Пизе, но это явно не тот случай.
К вопросу, о том, что я пишу по ночам, когда все нормальные люди должны спать. Я пишу в дневное время, но вам может казаться иное из-за того, что мы с вами в различных часовых поясах. А с мнением В. Пелевина о критиках полностью согласен. Все мы паразиты и известные насекомые, хотя Виктор Олегович имел в виду в первую очередь профессиональных критиков.
А без критики нет и литературы. Неизвестно, как бы развивалась наша литература, не будь в ней Виссариона Белинского или Николая Добролюбова.
Вообще же писатель следует девизу подражавшего Горацию и Державину А. С. Пушкина:
» Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца».
С уважением Валерий.

[Автор]

Сообщения